– Жители Дола и Города! Эти люди, которых вы видите перед собой в таком жалком положении – те, кого наши заклятые враги себе в удовольствие обрекли на муки. Давайте же свершим отрадное дело – облегчим их страдания! Пусть вперёд выйдут те, кто считает, что не обеднеет, приняв в свой дом двоих-троих из наших друзей, если они согласятся жить вместе с вами. Так как я ваш военный вождь и обладаю правом, то я первым выберу того, кого введу в дом Лика. Смотрите же! Я хочу, чтобы это был тот мужчина (и юноша положил руку на Даллаха), которого я встретил первым и который нашёл для нас всех остальных беглецов, а ещё я выбираю вон тех высоких воинов, тех троих. Я считаю, они достойны того, чтобы быть рядом с военным вождём и следовать за ним в битву.

Сказав так, Божественноликий подозвал к себе трёх воинов из рода Волка. Даллах же уже стоял рядом с ним. Все возликовали.

Следующей вышла Наречённая и скромно и просто попросила:

– Военный вождь, позволь мне взять к себе тех женщин, что нуждаются больше других. Я приведу их в дом Вола, и мы посмотрим – может, жизнь там будет для них настолько счастливой, что горести прошлого станут казаться им лишь страшным сном.

Божествнноликий взглянул на Наречённую и подумал, что никогда ещё не видел её такой красивой. Стыд, с которым он смотрел на неё в последнее время, исчез, и сердце его наполнилось дружеской любовью к ней. Девушка ласково смотрела ему в лицо, и он произнёс:

– Сестра, поступай так, как велит твоя доброта, и пусть те, кого ты изберёшь, обретут счастье.

Наречённая серьёзно кивнула и выбрала из числа гостей четырёх женщин с самыми грустными и горестными лицами. Никто из мужчин их родов не вызвался идти с ними, и Наречённая повела беглянок домой, держа одну из них за руку. Необычно было смотреть на то, как идут эти двое, пересекая тени: несчастная бедняжка и прекраснейшая из женщин.

После этого вперёд один за другим выступали достойные жители Дола, по большей части из числа стариков, и уводили с собой кто одного бывшего невольника, кто двух, кто трёх, и чаще мужчина уводил женщину, а женщина мужчину, и никто не препятствовал им. Когда же гостей не осталось, те из жителей Дола, кому пришлось покидать собрание, не облагодетельствовав беглецов, были недовольны, и тогда послышались такие речи:

– Послушай, Имярек, не будь таким понурым. Мой гость да будет нашим общим, если захочет, и будет тогда жить у тебя месяц и у меня месяц. Только первый месяц пусть живёт у меня, ведь я первым его выбрал.

И другие подобные этим разговоры произносились тогда.