— Ника, — услышала я голос Гридиана как будто издалека.

Повернула к нему голову.

— Пока не знаю как, но я приложу все усилия, чтобы добиться расторжения брака между Даннэром и Элисией, — сказал король. — Главное, не хорони надежду.

Тут уже я не смогла сдержать слез — настолько меня тронули сила и благородство этого мужчины. Даже спасибо не могла вымолвить. Но он видел благодарность в моих глазах.

Если бы я могла сделать что-то для него, кроме слов. Хотя и они иногда тоже помогают.

— Давай спать, — произнес Гридиан. — Завтра тяжелый день.

— Давай, — кивнула я.

Утром, открыв глаза, я вздрогнула. Испытание. Уже совсем скоро. Придворный астроном сказал, что солнечное затмение случится примерно в час дня. Судя по картине, которую показывал нам Даннэр, именно в это время должен явиться дракон.

Гридиан уже давно проснулся и оделся. Он выглядел собранным и, как всегда, уверенным в себе. Будто и не было вчерашнего разговора. Я знала, что его сердце еще долго будет кровоточить. Но вряд ли кто-то другой это заметит. Внешне он держался превосходно. Истинный король!

Завтракали мы в покоях Гридиана. Втроем. Мужчины всячески меня подбадривали, поскольку я дико волновалась, причем с каждой минутой все сильнее.

После еды пару часов провела в своих покоях — на остатках заряда слушала музыку. В половину двенадцатого ко мне пришли Гридиан с Даннэром. Принц положил руки мои на плечи и проникновенно посмотрел в глаза.

— Ты готова? — спросил он.

Я выдохнула.

— Готова.

— И что?! — воскликнула я. Эмоции вмиг нахлынули — не столько из-за его слов, сколько от осознания этой проклятой мощи.

— Нельзя вечно хранить в себе любовь к человеку, с которым тебе не суждено быть вместе, — король посмотрел на меня так, словно просил прощения за свои мысли.

— Нет! — я зажмурилась и закрыла уши руками. — Пожалуйста, не говори так!

За то время, что мы были сегодня с Даннэром, рана на сердце подернулась легкой заживляющей корочкой, а Гридиан теперь безжалостно ее сковырнул.

— Я не могу ответить тебе взаимностью! — снова подняла на него глаза. — И никогда не смогу. Потому что мое сердце принадлежит другому!