А дальше…
Я вижу, что рана будет не смертельной, но пуля заденет позвоночник. Вижу, как Велесов оседает на пол, а Якушев переступает через него и исчезает во мраке. Вижу себя на коленях в луже крови. Слышу, как выламывают дверь. И пусть я не знаю, чем закончится эта ночь для всех участников, увиденного мне достаточно.
Так что когда Якушев говорит:
— Это для профилактики, — и вскидывает руку, я отталкиваюсь от стены.
Чтобы встать между ними, всего-то и нужен один шаг.
Не знала, что выстрелы даже через глушитель такие громкие. Врут все в фильмах. И как он не постеснялся так буянить посреди многоквартирного дома? На что рассчитывал?
Якушев успевает испугаться, но вернуть пулю в ствол, увы, не в силах. Он рычит по-звериному и тут же бросается вперед, а дальше только боль, грохот, вопли и обрывки событий. Будто кто-то вновь копается в моей голове, стирая воспоминания на ходу.
Успокаиваю себя тем, что Велесов точно явился не в одиночку. Он умный, очень умный — когда дело не касается женских чувств. Дверь выломают, я видела. И из кухни кто-то выйдет — наверное, спрятались там прежде, чем идиот-водитель проверил коридор. Вот только громила с ножом еще… Надеюсь, никто не пострадает. Надеюсь…
— Варя… Варька…
Голос тихий совсем. Страшный.
— Варька, не смей…
Меня куда-то несут, и лицо мокрое. Дождь?
— Глеб, б…, где скорая?!
Я фыркаю. Ругающийся интеллигент Велесов — это забавно. На меня за «пофиг» наезжал, а самому бы рот с мылом вымыть.
— Она смеется, что ли?
И Никита здесь, вечно всем недоволен. Ну смеюсь. Почему бы не посмеяться перед…
— Варька, пожалуйста… — шепчет Велесов мне в волосы. — Ты мне еще по морде дать должна. Посмотри на меня. Посмотри…
«Зачем? — думаю рассеянно, проваливаясь в туман блаженного забытья. — Я и так тебя вижу».
Вижу. Полностью седого. Морщинистого. Но все такого же красивого. Улыбчивого. С ямочками. И ухоженная женская рука на крепком плече. Значит, все не зря. Хоть кого-то я действительно спасла.