В поместье менталист останется на две декады, печать Немеса выдает ментальную проекцию, а где ментал, там аллари. Поверить, что они просто ограничились запретом и парой слов от Помнящего? Скорее Мара сойдет со своего пъедистала. Считающие себя ушлыми аллари опять посадили меня за доску с завязанными глазами.

Я махнула ему в самый угол, где так и стояли две наши с Фей-Фей тахты ночных бдений, чтобы сел и не отсвечивал. Я собиралась наконец испробовать эликсир на доспехах, изготовленных для меня Лидсами.

— Нет, — я поковыряла сапогом снег. — Их нет. Логичных. Я просто чувствую так, вот тут, — я пошевелила лопатками, — если хочешь, то спиной чую, Аксель.

— Ты не знал?

— Дядя?

Я выдохнула, собралась и… начала безбожно фальшивить. Дудела я долго, с чувством, толком и расстановкой.

— Мисси? — Аларийка явно не понимала.

Дальше менталист молчал, старательно игнорируя и меня, и Нэнс, и поднос чаем. Я закончила, завязала алхимический фартук, надела нарукавники и приготовила столы для работы. Если бы здесь была Фей, мы бы справились в четыре руки быстрее, но она прислала Вестника, что останется дома. Гебион тоже попросил разрешения остаться на пару дней у Лидсов, пока плечо полностью не заживет, я — разрешила. Устроим себе заслуженный отдых.

Акс показал дознавателям все, что хотел. Слуги собирали факелы, проверяли подпруги и вьючили лошадей, которые отдыхали перед обратной дорогой. Тропинку, прочищенную слугами ночью, почти занесло и обратно вниз по рыхлому снегу идти стало сложнее — приходилось снова использовать артефакты.

— Не пейте много, — усмехнулась я. — И не дерись с дядей Хоком… он пострадал не так давно, и внутренние повреждения ещё не прошли, а учитывая, как он выступил на Арене, — думаю Хоакину сейчас должно быть очень хреново, даже учитывая помощь целителей.

— Кандидатур слишком много, — брат хмыкнул, — вероятности безграничны, и это уже не важно. Важно, что им за это будет, Вайю, — он щелкнул меня по носу. — Запомни главное — в шахте призыв ты не должна сыграть верно ни разу…».

Бутч подвинулся ближе и встал так, чтобы стоять между мной и темным нутром шахты, заготовив плетения — что-то очень сложное и мощное с большим количеством узлов, при такой подготовке я никак не могла понять, почему он не прожил десять зим — или на любую силу всегда найдется большая сила? Интересно, где его положили?

Когда мы спустились с горы, Вестники посыпались и мне, и, если от одноклассников я читала сама, то все послания от Хэсау брат перехватывал не дрогнувшей рукой, начиная хмуриться. Даже то, что написал Люци, мне читать было не велено. Глупый брат. Как только я останусь одна — я все равно выясню все, что нужно.