Скрежет и шорох стали громче, я знала, что это только специфика конструкции подземелей, и твари ещё далеко, но все равно начала играть быстрее. Наконец проход открылся полностью, надписи по периметру арки вспыхнули яркими символами и внутри зажегся тусклый свет.

— Юстиний не успел найти решение, найти лекарство, и в этом тоже вина Хейли. Аксель не сможет быть Наследником, Вайю, — произнес дядя буднично. — Он просто не доживет.

— Решения нет, Вайю, мы перепробовали почти всё. Если заблокировать дар — это медленное угасание.

— Невозможно, — отмела это предположение я. — Без заклинателя… провести двенадцать лет в запечатанной шахте… это поистине невозможно…

Но ненависть не подделать — я ощущала ее на Арене отчетливо. Хейли действительно считают Блау виноватыми в том, что произошло. Считают причиной. Если бы ритуал не сработал, и мы бы тоже не знали, жив отец или мертв, если бы родовой гобелен и алтарь молчали, продолжили бы мы надеяться? Несомненно.

Я задохнулась. Если идти предгорьями, то земли Хейли граничат с нашими, но все равно путь не близкий. Твари избегают света светила, и их сложно заставить двигаться… но… если их возглавил заклинатель, если он приказал им… Я вздрогнула от ужаса, представив, каким был их путь.

— Аксель, как отец… сходит с ума? — Произнесла я не в силах поверить в это безумие. — Это невозможно…

— Мама не писала в дневнике прямо, но…, — между строк было понятно, что единственный, кого она считает виновным в смерти отца — это его брат, Кастус Блау. И ни единого слова про Акселя.

— Он уже слышит тварей отчетливо, — дядя кивнул. — Скоро начнутся сны. Он станет раздражительнее… десять лет, — добавил он, помолчав. — Аксель сильнее Юстиния, не больше десяти лет, — закончил он совсем тихо.

— «Они всегда тут», — продолжил читать дядя. — «В моей голове. Они зовут, плачут и требуют. Каждый день, каждую ночь. Их Зов не прекращается ни на мгновение», — дядя захлопнул дневник и присел рядом, на краешек стола, глядя в потолок, испещренный светящимися символами. — И однажды Юстиний перепутал, Вайю. Где свои и где чужие. Он перепутал, кто твари. Вайю. Он перепутал, кого нужно защищать. Или… пытался защититься от «своих» с помощью тварей, — совсем тихо закончил дядя. — Юстиний сходил с ума, Вайю.

— Это настоящее Хранилище Блау, Вайю, — дядя подошел к дальней стене и начал плести — символы вспыхивали в определенной последовательности и входы в другие залы открылись — сияющая защита в арках исчезла. — Здесь всё, со времен Исхода, — дядя показал на первую из одну арок слева и зал за ним, — всё, что смогли сохранить и спасти.