Варго щелкнул кольцами, и проекция часов зависла над столом в воздухе – времени оставалось совсем мало, скоро перерыв и начнется следующий урок.

– И последнее, леди Блау, – свеча на столе почти прогорела, так что это действительно последняя возможность что-то сказать, – на будущее вам стоит заказывать краски в другом месте.

– Лавку Луэй хвалят в городе…

– Лавка Луэй – это последнее место, где вам стоит появляться. Это приказ Наставника, если вам так будет угодно, – насмешливо добавил Варго. – Вы меня услышали, леди Блау?

Я нехотя коротко кивнула, хотя не считала, что это опасно. После тех потерь, что понесли Серые, я сомневаюсь, что у брата Винни есть время беспокоиться о чем-то ещё.

Варго затушил фитиль свечи пальцами, по-простому, убрал со стола, схлопнул защиту, чиркнув кольцами, и проводил меня до выхода, предупредительно распахнув дверь.

– Не стоит недооценивать тех, кто стоит ниже вас на социальной лестнице, леди Блау. Никогда не совершайте такую ошибку, – прошептал он мне в спину.

Я замерла на миг и молча кивнула в ответ, не оборачиваясь.

Этот урок я уже проходила. Когда сбрасываешь кого-то с лестницы, нужно непременно убедиться, что этот кто-то свернул себе шею.

Глава 147. Суровый бельчонок Блау

Глава 147. Суровый бельчонок Блау

Я — блевала. В пустой конюшне на заднем дворе Госпиталя, тщательно огороженная от нежелательного внимания широкими спинами аларийцев, которые караулили дверь, делая вид, что их здесь нет.

Блевала и захлебывалась слезами. Боли было слишком много.

— ВОН! — Гневный голос мистрис Айрель до сих звенел в моей голове. – Вон! — Айрель с её высоким ростом, гневно сверкающими негодованием глазами, и парой пышных кос, как никогда напоминала истинную воительницу Мары, такой, как её описывают в летописях. – ВОН ОТСЮДА! Вон из моего Госпиталя! Чтобы ноги вашей здесь больше не было! Вас нельзя допускать к работе с живыми людьми!

— Нельзя… нельзя…, — прошептала я тихо. Привкус во рту был паршивым. Внутри тоже было хреново. Я и не думала, что будет настолько сложно, но псаков родовой дар всегда срабатывает не вовремя.

Айрель была слишком хорошей. Слишком. Из тех сильных личностей, которые защищаются от мира щитом наивности, из тех, кто до сих пор верит в клятвы Асклепию. В другом мире я бы сочла за честь работать с ней в связке.

Айрель была виновата сама. Ей стоило выгнать меня ещё тридцать мгновений назад, после того, как я успешно «вылечила» без всякой анестезии половину палаты молчаливых мужиков с холодными и больными глазами, предварительно заблокировав дверь. Их крики долго звенели на втором ярусе.