– Ты назвал ее орочьим отродьем. Я хорошо узнал ее сегодня, и я говорю тебе: это орочье отродье достойно уважения. Она отважна – действительно отважна. Это неправда, что ее гонит страх смерти, умереть ей было бы легче, – он говорил сбивчиво, едва успевая облечь в слова ощущение своей правоты. Оно вернулось, как только он вспомнил напряженное лицо Хаштах, ожидающей в темноте. – Она вынослива, как воин, и готова ко всему. И я не откажусь от своих слов – она благодарна мне, она доверяет мне, хотя прошлая жизнь учила ее злобе и недоверию. И если оркам не могут быть присущи храбрость и честь, это значит, что она не орка.

– Значит, эльф любит орку. Теперь я понимаю. И тебе не противно… не противен сам ее запах?

– Как воин, – улыбнувшись, подтвердил эльф. – Вот так.

– У твоей орки, Нариндол, нет иного пути, чем уехать с тобой. В деревне ее больше не потерпят – этот их Магорх там за вожака, она давно его дразнит, а сегодняшний вечер довершил дело. Если она посмеет вернуться, ее предадут мучительной смерти. После того, что было, ее не спасет никакая покорность. Они там, в деревне, тоже… гордые, как ты говоришь. В одиночку ей не выжить ни в горах, ни в глубоких пещерах. И даже если голод и холод не убьют ее прежде, чем она доберется до другого селения, вернее всего, ее убьют в том селении. И тут пришел ты, безумный эльф. Эльфы противны оркам, как они противны нам. Но смерть еще отвратительней. Она не тебе доверилась – ее гонит страх смерти, как и всех их…

Еще до наступления зимы Нарендил вместе с Мелайне отправился в Эдорас. Он продал перстни, сбрую Рамиона, даже меч, заменив его обычным, местной ковки, и купил инструменты и меру серебра. Через месяц он снова навестил столицу и вышел из первой же лавки с полным кошелем золота. Половину они тут же потратили на конской ярмарке. Живя в Рохане, смешно ездить вдвоем на одной лошади. Для Мелайне купили маленького гнедого конька.

– Подойди, не бойся – Рамион согласен тебя везти. Залезешь сюда? – он похлопал ладонью перед седлом.

– Вот она, не волнуйся, – Нарендил отдал ей Белую Руку. – Цепочка перетерлась – я ее укоротил и сделал застежку. Держи.

– Тогда смотри вперед, – Нарендил показал рукой. – Это плывет корабль в небесных водах, и у того, кто правит им, – Сверкающий Камень…

Видение может и лгать. Но что тогда означает это сходство? Нарендил знал, что угадал верно. Чья была воля в том, чтобы талисман не спас своего хозяина и в конце концов оказался на шее у маленькой орки, и может ли кара превратиться в милость – спрашивать бесполезно. Нарендил и не спрашивал. В те два дня он навсегда излечился от мучительных сомнений.