Мею нравилось её слушать. Она явно была довольно-таки невежественна и орудовала большей частью своих знаний, скорее всего, из-за высокого происхождения; и тем не менее в ней был ум — такой же живой, быстрый и естественный, как её движения и слова.

А ещё с ней рядом он забывал о Пиарте и Карлиосе. И об Анне. Хотя бы на время.

Однажды, посреди полудня, когда они только переждали дождь (Мею уже думалось, что он весь пропитался влагой и древесной прелью), Нери вдруг негромко вскрикнула, приметив что-то в листве, и с юркостью ласки вскарабкалась по стволу, цепляясь за сучья; Мей едва успел её подсадить. Мелькнули стройные загорелые ноги, и он отвёл глаза. Казалось, что понятие о стыде перед мужчиной у Нери отсутствует вовсе — либо она не считает нужным им пользоваться.

Она спустилась с пригоршней небольших розоватых шариков в крапинках и прожилках. Мей посмотрел на них с подозрением.

— Яйца птицы-увальня, — пояснила она и тут же невозмутимо разбила тонкую скорлупу одного из них о древесный ствол.

— Эмм... Сырые? — уточнил Мей.

— Конечно, а как же иначе? — удивившись, она протянула ему яйцо. Поборов приступ брезгливости и желание протереть комочек рукавом, Мей зажмурился и выпил.

Это было что-то невыразимое: досадное чувство голода ушло так быстро, будто он по-человечески пообедал, по телу разлилось тепло, прошла усталость в мышцах, прояснилось в голове. Даже зрение и слух вроде бы стали острее. Мей огляделся, привыкая к странному ощущению. Зеркало на его поясе предупреждающе вжалось в бок.

— Магия, — выдохнул он вслух. Нери покровительственно хмыкнула.

— Всего-то птица-увалень. Это редкая удача — найти её кладку... Пойдём?

И она спокойно проследовала вперёд — по одной из звериных троп, коряво идущих на север и то и дело прерывавшихся ямами и овражками. Мей смотрел ей вслед и не мог оторвать взгляда от тонкой фигурки: ему почудилось, что вокруг неё разливается и ровно тает в воздухе неземное сияние. Он моргнул, прогоняя наваждение.

И ещё он внезапно очень остро осознал, что дотронулся до Нери, помогая ей взобраться на дерево. Мотнул головой, улыбнулся и побрёл дальше.

* * *

Той ночью не на шутку разыгралась гроза. В небе всё грохотало, из-за дождя трудно было что-либо разглядеть, а лес, освещаемый вспышками молний, являл ещё более жуткое зрелище, чем обычно. Мей и Нери укрылись в большом дупле одного из шатровых деревьев — они росли здесь ярусами и удобно прикрывали друг друга, а в дупле с лёгкостью разместились бы ещё человека три. Чудесное действие яичного обеда, кажется, подходило к концу, потому что у Мея сводило пальцы и челюсти от холода.