... Он проехал через селение, когда всё почти закончилось. Дым валил от подожжённых соломенных крыш. В воздухе висели последние крики, иногда раздавался отвратительный, чавкающий звук пронзаемой плоти. На раскидистом дереве у обочины болталось несколько наспех повешенных. Речушка стала красной от крови. Снурк Кнеши переступал через повсюду валявшиеся трупы и алчно принюхивался, ошалев от такого количества свежего мяса.

Сам Кнеша подавил приступ дурноты и посмотрел вверх. В голове у него складывался стихотворный экспромт, гладкий и изысканный, будто кружево.

— Что прикажешь, повелитель? — почтительно спросил кто-то пеший.

Кнеша ответил не глядя:

— Воткните в землю знамя Рагнарата.

ГЛАВА XXIII

ГЛАВА XXIII

«Она насыпала в карманы земли и тайком, по щепоткам, с неясным чувством счастья и страдания съедала ее всю, пока обучала подруг самым трудным стежкам и беседовала с ними о разных мужчинах, не заслуживавших того, чтобы ради них ели землю и известку»

В последнее время Нери не снились сны — или она просто их не запоминала. А тут ей вдруг привиделась мама — такой живой и близкой, что защемило сердце. Нери даже не поняла толком, что именно там, во сне, происходило — ей просто было удивительно тепло.

А проснулась она на влажной земле, завернувшись в тряпьё и дрожа от холода.

Всё утопало в рассветной розовой дымке. Мей сидел рядом на какой-то коряге и строчил в своей тетради огрызком карандаша, как это обычно бывало. Нери хотела как-то показать, что уже проснулась, но потом почему-то раздумала. Ей нравилось просто смотреть, с каким вдумчивым увлечением он пишет. Она никогда не понимала, как это может настолько захватить. Она вообще с трудом понимала этого странного иноземца, этого чужака.

Мей в задумчивости покусал кончик карандаша, поудобнее устроил на колене тетрадку. Сальные, забавно-светлые, точно пшеница, пряди упали ему на лоб; он сильно ссутулился. Нери улыбнулась — она часто улыбалась, вспоминая моменты их совместного путешествия. Идти с ним было совсем не то, что одной. В её глазах он был нелеп и несведущ, как ребёнок; он говорил тёмными, запутанными фразами и не походил ни на кого из её знакомых. И ещё он видел будущее — несчастный, проклятый духами.

Хотя, наверное, каждый проклят ими по-своему. Может, это и хотело сказать ей существо из дерева?

Мей, видимо, почувствовал на себе взгляд и оторвался от записей.

— Доброе утро, — проговорил он со своей вечной робостью.

Нери кивнула. Начинался ещё один день — и теперь для неё это не было тягостью. Наоборот, теперь она постоянно как будто ждала чего-то — чего-то неясного, но необходимого, причём ждала со спокойной уверенностью, что оно обязательно наступит. Что-то важное прорастало и пускало корни внутри неё, что-то большое и живое, как Заповедный лес.