— Но... как? Почему? — хрипло выговорил Мей, вдруг падая в непроницаемую черноту чужих зрачков. По коже пробрал мороз, и он догадался. — Дар?

— Твой Дар, — по-кошачьи бесшумно, пружинисто ступая, Кнеша незаметно приблизился сильнее и стоял теперь в паре шагов, холёными ногтями царапая простую тёмную ткань широких рукавов. Мею ужасно хотелось отступить, но за спиной не было ничего, кроме выхода из шатра. — Я долго погружался в тайны магии, прежде чем узнал о его существовании. Ты тогда был ещё ребёнком. О, Мей, — он тихо засмеялся, — тебе и не вообразить, через что я прошёл. Поверь, в сравнении с моей твоя судьба показалась бы тебе сплошным блаженством... Хотя о чём я — судьба. Я не верю в судьбу, — он помолчал, будто сомневаясь в собственных словах. — Именно из-за этого меня так заинтересовала способность читать её, как книгу — такая простая, каждому хоть раз приходившая в голову, и такая непостижимая. Великая, чудовищная по мощи. И она досталась тебе, — Мей даже не понял, как, но Кнеша подошёл уже вплотную к нему и приподнял голову к его уху. Всё вокруг заполнил вкрадчивый гортанный шёпот — и хотелось то ли сбежать, то ли слушать его бесконечно. — Тебе, простому, глупому мальчишке, который наверняка на первых порах даже оценить не мог такое сокровище. Ты, наверное, думаешь, что я завидовал?... Если только в самом начале. Но потом всё стало куда сложнее.

Ты стал смыслом моей жизни, Мей. Чего я только не сделал за эти годы — и всё ради этой минуты. Поэтому и сложно верить, что она наступила... Так или иначе, я долго к этому шёл, и чего я только не сделал, какие только тайны не открыл! Какой крови, какого вероломства, каких уродств я не видел!.. О Мей, моя власть огромна. Она есть на горных вершинах, и в жерлах вулканов, и в пустынях, и на морском дне. Я не могу переходить из мира в мир, как вы, Странники, но в разных кусках Мироздания есть мои ставленники, безмолвные разведчики, рождённые и сотворённые, обладающие плотью или бестелесные. Они с детства окружали и тебя, но ты их не замечал. Их шёпот приносит мне всё, что я пожелаю. Тот студент, Карлиос, погиб из-за того, что слишком много разузнал — в том числе об одном из них, Ректоре вашей Академии. И Рагнарат на самом деле давно был моим — мне не хватало лишь кое-каких формальностей...

Я знал, что мы должны встретиться. Можешь считать, что это я привёл тебя сюда. Нам обоим хотелось бы — не отрицай, тебе тоже, — чтобы ты мог отдать мне Дар, но это невозможно — он умрёт с тобой вместе, как родился с тобой: всё дело в твоей крови, хотя и при такой крови это всё же уникальный случай... Так что я прошу об одном: позволь мне следовать за тобой, — он впился пальцами в перстень Мея, и прикосновение ненароком обожгло, как клеймо. — Заключим договор, и я клянусь, что покину Рагнарат, он мне уже не нужен — но тогда ты покинешь его вместе со мной. Я буду знать о каждом твоём видении, и вместе мы сможем править всем сущим.