— Здравствуй в веках, прорицатель, — зашептал Гэрхо одновременно со стариком. — Мы давно ждали твоего появления. Почему ты пришёл к нам?

Мей озадачился: что он мог, по сути дела, сказать? «Потому что я доверился такому, как вы, совершенно его не зная»? «Потому что я боюсь за своих близких»? «Потому что моя мать скрывала от меня правду»?

— Потому что хочу научиться владеть своим Даром.

— В Долине ты найдёшь приют и достойное обучение... Если не продолжишь терзаться от тоски по мамочке, — язвительно пропел Гэрхо.

— Что?! — опешил и возмутился Мей. — Это он так сказал?

— Нет, условие было моё... Не замышлял ли ты недоброе, вступая на святую землю Долины?

— Не замышлял, — заверил Мей, живо вспомнив забор, грязь и пожухлую траву.

— Готов ли ты чтить законы Долины и беспрекословно подчиняться своим наставникам, отринув присущие твоему народу гордыню и самолюбие?

— Готов, — сказал он уже не так уверенно, краем глаза поглядывая на расплывшиеся в глумливой улыбке, обросшие щетиной впалые щёки своего наставника.

— Тогда сойди же к нам. Стань одним из нас на время своего обучения и назови своё имя! — голос старца торжественно возысился, и заикание пропало. Мей спустился по лесенке и оказался со множеством Отражений в буквальном смысле лицом к лицу. Он бы не пожелал испытать такое, пожалуй, даже Мезору аи Декару.

— Я пришёл из Города-на-Сини. Я Меидир...  — он осёкся; как выяснилось, он не Онир. И неуклюже закончил: — Просто Меидир.

Перевода не требовалось. Отражения загалдели, заулыбались, задвигались; кто-то прорывался через толпу к нему и пытался что-то сказать, кто-то запел себе под нос, кто-то закружился с самим собой в пляске... Ничего более дикого и сумасшедшего — и в то же время почему-то завораживающего — Мей в своей жизни не видел. Послышалась тихая музыка — кажется, флейты и ещё какие-то инструменты, которых он не узнавал. Откуда-то вынырнули три девушки с подносами: одна несла блюдо румяных яблок, другая — круглый пирог с золотистой корочкой, а третья — наполненную чем-то бутыль и чашу.

— Гостю требуется ужин и отдых. Позволь проводить тебя до твоего жилища, Меидир, — с лёгким поклоном звонко проговорила самая миловидная из них, смутно напомнившая Мею Риэти. В её речи даже не слышалось акцента.

— Да, конечно. Спасибо, — Мей и впрямь был не прочь уйти: тут все вели себя как при появлении чего-то невиданного.

— Я сам провожу его, — послышался сбоку гортанный голос. К ним, мягко обходя собравшихся, приблизился роскошно одетый юноша с волосами ещё светлее, чем его собственные. Он окинул зашептавшихся девушек насмешливым, как показалось Мею, взглядом, а потом деловито водрузил на один поднос бутыль с чашей и яблоки. Мею досталось нести ароматный пирог, от одного вида которого рот наполнялся слюной. Следом за провожатым он направился к выходу; поискал глазами Гэрхо, но уже не нашёл. «Ладно уж, — решил Мей. — Раз у меня привычка доверять тем, кого я вижу впервые...»