— Был однажды… В Меертоне, это рядом с Академией. Мой лорд ездил туда на турнир. Опозорился, надо сказать, ужасно… А что?

— Ничего… — Вилтор вошёл за ним следом. — Один мой друг уехал туда в начале вторжения. И…

— И благодари всех богов, если он не погиб, — помрачнев, отозвался Гоннат. — Меня там не было, но могу себе представить, что творили альсунгцы… Ти'арг был прекрасным местом — само собой, не как Дорелия, — протараторил он — будто Вилтор мог за это обвинить его в государственной измене. — Но всё-таки. Все эти леса, просто кучи лесов, и горы на севере, озёра в горах, и городишки… Прохладно, правда, а ещё в каждой таверне и постоялом дворе полно этих… Ну, учёных, жрецов и… Вот надо же, — по-мальчишески смущённо улыбаясь, Гоннат смотрел, как Вилтор с пыхтением стаскивает облегчённый доспех. — Слово забыл…

— Полагаю, Вы имеете в виду философов или магов, — подчёркнуто вежливо, но с насмешкой протянул из угла гнусавый голос. Вилтор вздрогнул, а Гоннат схватился за меч. — Осторожно, господин рыцарь. Врагов здесь нет, рубить некого.

За держателем для мечей, возле груды одинаковых, безгербовых круглых щитов, сидел незнакомый человек. Тень плащом укрывала его, и от входа он был почти незаметен. Сначала он показался Вилтору стариком, но, приглядевшись, он понял, что человек довольно молод — вот только изжелта-бледное лицо и бесцветные жидкие волосы, еле прикрывавшие голый череп, его не красили. Острым подбородком и профилем он неуловимо напомнил Вилтору крысу — самую обычную, не чёрную магическую тварь. Это только усилило отторжение. Вилтор вообще считал, что до конца жизни теперь не сможет смотреть на крыс.

— А Вы что тут делаете? — поинтересовался Гоннат — слишком сухо, так он никогда ни с кем не разговаривал. — Кажется, магов не приглашали в башни. Это место для простых смертных.

— Магов?… — пробормотал Вилтор. И только сейчас увидел особый, нездешний оттенок серо-стальных глаз бледного человека. Отражение.

Разве сейчас, в войну, в Энторе остались Отражения?…

— Мы крайне редко приходим без приглашения, господин рыцарь, — равнодушно прошелестел человек, поднимаясь с опрокинутого ящика. На нём был широкий поношенный балахон — как и положено… Чтобы не так явно пялиться, Вилтор притворился, что не может справиться с ремнями наручей. — Я здесь по личной просьбе его величества Абиальда.

— Я тоже, если вдруг это важно, — из тени за длинными полками, на которых лежали шлемы, выступила женщина. Её голос был совсем другим — вкрадчивым и воркующим, точно у почтовой голубки. — Меня господин рыцарь тоже хотел бы выгнать?…