— А кто управляет Академией в отсутствие Двуры Двур? Она оставила наместника?

Велдакир прочистил горло, но промолчать не сумел. Расхрабрился как, надо же. Не влезая в его болтовню, Дорвиг напряг слух: снаружи, где-то над палаткой — совсем низко — раздавались высокие, дрожащие крики коршуна. Не так уж часто они сюда залетают…

— Девяносто восемь лет и ещё две луны, — промурчал в ответ Миртау. — Для меня время здесь тянется нудно, как щучий скелет… Отец Абиальда — и тот был лучше. Я сбегу от него при первой возможности. Уже решил.

— …Давным-давно вымерли, и слава богам, — мрачно перебил Увальд. — Или никогда не существовали, во что лично я верю больше.

Миртау лениво потёрся спиной о Белый камень. Шляпе подумалось, что на его спине останутся зелёные разводы от мха.

— Так много! Хвала богам! Неужели мы дождались?!

Боги вновь проявили милость к Дорвигу, так что его раны скоро затянулись. Он всегда исцелялся быстро, но в этот раз помогли ещё и умелые руки Велдакира. Иногда Дорвиг даже благодарил свою слепоту — когда думал о том, что без неё свихнулся бы тут со скуки, не зная, чем себя занять… Он уже мог самостоятельно есть, переодеваться и обливаться холодной водой по утрам. Он заново осваивал собственное одряхлевшее тело и неистово мечтал о тренировках с мечом вслепую, хотя до них, увы, было ещё далеко…

Увальд хохотнул, но уже не так браво:

— Ребята из моей сотни притащили сегодня цыплят на ужин — вот, наверное, и выслеживает… Гонец её величества? Так что же мы тут сидим? — прошептал Увальд в благоговейном ужасе. — Нужно встретить его!

Но Дорвигу не пришлось узнать, что же ещё рассказывал профессор Орто (и это его не очень расстроило). Дрожащие крики коршуна над палаткой стали просто оглушительными — или, может быть, так лишь казалось ему, слепцу… А чуть погодя им стали вторить другие звуки — трубили в рога на въезде в лагерь. Десятники вскочили, в хмелю перепутав сигнал тревоги с сигналом приветствия.

Дорвиг наконец сжал в кулаке оловянный шарик и вздохнул. Упражнения такого рода придумывал для него ти'аргский лекарь Велдакир, и Дорвиг всё ещё не понимал, чего в этих изобретениях больше — желания помочь или лишний раз поиздеваться над его немощью. Фантазия пленного лекаришки оказалась неистощимой: с предметов покрупнее, вроде мисок, кружек и палок, они перешли на лоскутки ткани, оловянные кубики и вот такие шарики чуть больше горошины.

— Ну же, Миртау, — тихо позвал он через некоторое время. — Я чувствую, что ты уже здесь. Выходи.

— Ну-ну, не всё так мрачно. Маскировка нам необходима — ты и сам понимаешь… К тому же кошачий облик для тебя всегда был роднее двуногого.