Всадники? — кратко спросил он.

Как только Нитлот подумал об этом, земля под ним задрожала. Он удивлённо отшатнулся от дерева — и дрожь усилилась, повалив его на колени… Корни змеились, а трава пела, и странная, низкая мелодия разливалась в сумерках; за мелодией тянулся шлейф из тысячи шепчущих голосов — подобных тем, которые Нитлот слышал на поляне в Заповедном лесу.

В рейды по городу лорд её не брал. Как и другим придворным леди, ей воспрещалось покидать дворец, и в этом (только в этом) отец был с нею по-прежнему суров.

— Тёмно-зелёное — то, что с золотой тесьмой на рукавах.

Синна переплела пальцы так, что ногти вонзились в ладони, и уставилась в зелёный шёлк платья. Как он смеет напоминать ей об ужасе бунта в Вианте — и о ней самой, дрожащей, испуганной, перепачканной в крови и рвоте?! Кезоррианец своего добился: гнев полыхал в ней, как лесной пожар. Она уже не помнила толком, зачем пришла сюда — зачем она вообще снова и снова сюда приходит… Это уже пахнет унижением, а после подлости Линтьеля она поклялась себе не унижаться ни перед кем.

— Каковы Ваши успехи в тренировках? Моя помощь ни в чём не требуется?

— И мальчика-посыльного?

Резкая тирада хлестнула её, точно пощёчина. Но Синна невозмутимо шагнула вперёд и опустилась в кресло, спрятав обиду до более подходящего времени. Когда-нибудь она припомнит всё этому надменному скандалисту…

Завязалась новая схватка — явно неожиданная для альсунгцев. Их ряды смешались в растерянности, пока рыцари и немногочисленные пехотинцы Энтора ожесточённо бросались в гущу вражеской стали. Нитлот смотрел на это не без удовольствия; дорелийцы были настроены так решительно, что им, кажется, даже не требовалась помощь магов. Вскоре по приказу вождя Далавара к новому бою у стен начали подтягиваться агхи — в то время как часть альсунгцев, оставшаяся на тракте, всё ещё сражалась с мечниками и рыцарями лорда Толмэ. Альсунгцы растерялись. Они не предполагали, что у защитников города хватит сил выйти на поле боя, да ещё так напористо. Они недооценили энторцев — готовых, кажется, стоять за свой город до последнего человека, — и в итоге оказались зажаты в тиски…

Заметив её растерянность, маг будто бы смягчился. По крайней мере, книгу он закрыл — столешница опасно скрипнула, прогнувшись под такой махиной.

Синна расцепила замок пальцев и поднялась. Видимо, разговор о стенах и войске Хелт подождёт до следующего раза: сейчас она чересчур близка к тому, чтобы кричать и бросаться мелкими предметами, как рассерженная жена торговца.

Интересно, жива ли Хелт?…