— Интересно, а что бы ты сказал, если бы узнал, что я занимаюсь проституцией? — спросила Анджелика, сузив глаза.

Огнеплюй посмотрел на неё долгим взглядом, в котором сочетались нежность, сочувствие и насмешка.

— Не знаю, — честно ответил он. — Не знаю, только потому, что мне доподлинно известно, что это не так. Никто из нас не представляет достаточно точно, как он поведёт себя, что скажет и что сделает в той или иной ситуации, пока действительно в ней не окажется. Можно лишь предполагать. Так вот — я предполагаю, что был бы удивлён, но это не вызвало бы у меня мыслей, вроде — «Как низко пали потомки Самбульо!» Я принял бы тебя такой, какая ты есть и радовался бы тому, что имел счастье встретиться с тобой в этих мирах!

Это было сказано с такой искренностью, что у Анджелики слёзы навернулись на глаза. Но ей хотелось выяснить всё до конца, и потому она спросила:

— Так ты думаешь, нам стоило принять предложение того фермера? Ведь он предлагал неплохо заработать!

— Ни в коем случае! Я ни за что не допустил бы этого.

— Но почему же? Ты же ведь сам только что говорил…

— Ты, видимо, не слишком внимательно меня слушала, внучка! Я говорил о женщинах избравших плотскую любовь своей профессией, об особенностях которой я только что рассказывал, как в положительном, так и в отрицательном смысле. Конечно, я не считаю за великий грех разовый заработок непрофессионалок, попавших в безвыходное положение. Но ты сейчас не находишься в безвыходном положении, ведь у тебя есть мы! Я же со своей стороны перестал бы считать себя драконом, если бы отдал тебя и Мег этому хряку, чтобы потом воспользоваться заработанными вами деньгами. Поэтому я сказал ему, чтобы он убирался подобру-поздорову, пока я не заставил его подавиться этими драными бумажками. Вот что! Хватит рассуждать о сложностях человеческого бытия, а давайте-ка зажарим вот эту красотку!

С этими словами он извлёк из своего объёмистого мешка упитанную индейку и принялся её ощипывать.

— Слушай, дедуля! — со смехом спросила Анджелика. — А что твоя философия говорит по поводу воровства?

— Что касается этого, столь осуждаемого людьми явления, — не моргнув глазом и, не прекращая работы, ответил Огнеплюй, — я могу рассказать тебе следующее…

Глава 32 «А зачем тебе, бабушка, такие большие…»

Глава 32

«А зачем тебе, бабушка, такие большие…»

Злося (входит): Здравствуйте, падре Микаэль!

Злорд (из-под одеяла): Здравствуй, дитя моё! Проходи, садись вот здесь, на стульчик.