Вряд ли Рутерсвард заботился о последней трапезе Таро Тайрэна, легендарного колдуна, миссию по защите которого провалил. Скорее всего, просто бредил.

Ингвар прижал руку к нижней полке. Пробежался пальцами по едва видимым очертаниям драконов. Вверх-вниз, влево-вправо, так до тех пор, пока не нашёл место, в котором ему хотелось бы бросать Сейд. И плавно погрузил Инги в дерево. Приложил руки. Несколько раз постучал. Фальшивая панель выпала на ладонь.

Рядом не было ни Тульпы, ни Эшера, а он колдовал.

Тяжёлая дубовая доска с примитивной резьбой. Большое дерево с круглыми плодами. Два кольца, соединённых на манер брачных браслетов. Голова кота в языках пламени. Жертвоприношение? Заклятие огненного гигера? Львиная голова?

И, конечно, ничего съестного — никакого чичаррона.

Ингвар перевернул доску. На обратной стороне была прикреплена фибула с самоцветом в центре. Камень размером с ноготь походил на прозрачный зализанный волнами стеклянный эллипс, подобный тому, что можно найти на берегу океана, если повезёт.

Овальный кабошон был тельцем паучка из белого металла. Лапки состояли из множества фаланг и напоминали пальцы скелета, но не человеческие, и не Лоа, а многосоставные пальцы.

Нинсон ожидал холодного прикосновения, но на ощупь эти пальцы-ножки были тёплыми, словно деревянными. Заканчивались шариками, из которых торчали острые коготки. Ими фибула и крепилась к доске.

Нинсон постарался выковырять фибулу из пазов. Ничего не вышло.

Поддел ножом, но клинок с лязгом соскочил. На доске осталась глубокая борозда, а на матовой поверхности фибулы ни следа.

Неужто стальбон? По крайней мере так казалось.

Материал, что твёрже металла, но подверженный колдовству, тёплый, как кость, но от огня не плавящийся. Звёздный металл лодок, на которых Мать Драконов спустила Лоа на Лалангамену.

Ингвар перевернул доску и постучал. Искалеченное плечо сразу же резануло болью, отдающей в локоть. Он сменил руки и похлопал ещё несколько раз. Надо было как-то достать эту проклятую фибулу.

Нинсон решил не бросать такое сокровище, даже если придётся утащить доску.

— Давай же, давай, — проскрежетал зубами Великан. — Чтоб тебя гигер сожрал! Ну! Игн, Гигн, Агн, Гагн!

Фибула упала в ладонь.

Уголёк с большим интересом подбежал обнюхать вещицу.

Призрак фамильяра топорщил усы, фыркал и чихал, будто сунул мордочку в мяту.

И вдруг Мортидо ожил.

Конечности свернулись. Получился перстень с крупным кабошоном. Когда створки сомкнулись, шарики на ножках щёлкнули, как два мощных магнита. Ингвар помнил этот специфический хлопок ещё с университетских времён.