Уголёк покосился янтарным глазом на Великана. Опасливо обнюхал лежавший на ладони перстень.

Мортидо можно надеть на любой палец. Подобно кольцам из саг, он менял длину конечностей, втягивая или удлиняя ножки, как жидкий металл с собственной волей. Или волей Ингвара?

«Игн-Гигн-Агн-Гагн», — выделяя каждое слово в заклинании, подумал Ингвар.

Он пожелал, чтобы у него в руке появился топор, но ничего не произошло.

Маленький топорик? Тоже нет.

Чтобы кольцо превратилось в нож? Нет.

Выпустило шипы?

Зажглось светом?

Поменяло цвет?

Пошевелилось?

Издало звук?

Без толку.

Кажется, единственным колдовским свойством перстня было умение менять форму. Оно плотно и мягко, как силиконовый каучук, облегало любой палец. Нинсон дал себе зарок на первом же привале заняться вещицей. Но сейчас было не до того.

На трёх пальцах Нинсона стояли инсигнии.

Глиф, похожий на забытую букву на мизинце.

Три тонких свадебных кольца на безымянном пальце.

Университетский Валькнут и экзаменационный Трикветр на среднем.

Оставалось только пристроить Мортидо на указательный палец правой руки.

Несколько раз сжал и разжал кулак, как делают латники, надев бронированную перчатку и затянув все ремешки. Почувствовал резкий всплеск. Оргон воспламенился.

Кипяток боли окатил Великана и, прокатившись по позвоночнику, больно ударил вниз живота, отдавшись в основании янь.