Нинсон удивился, когда замок улетел.

Дужка не выдержала.

Белеющая в темноте верёвка, за которой следил Иггуль, продолжила своё движение. Поэтому он и не успел сориентироваться. Замок улетел вперёд, как выпущенный из пращи камень.

Руна сработала. Грянул гром. Замок прилетел в лоб Иггулю.

Профессиональный танцор с ножами множество раз получал травмы.

И всегда знал, как себя вести в таком случае, даже выступая на канате.

Умел сконцентрироваться и не терять сознания, когда не мог себе этого позволить.

А на публике он никогда не мог себе этого позволить.

Сейчас у него была важная роль.

Далеко не главная. Но очень важная.

Он играл плохого парня. Настоящего подонка. Иггуля-Ежа.

Растерялся всего на секунду.

Но Ингвару хватило, чтобы сбить налётчика с ног.

Нинсон сел на Иггуля верхом и подмял коленом его левую руку.

Иггуль бил в полную силу. Нинсон перехватил мешок, чтобы закрыться от пластующего воздух сакса. Вжатый в мокрый дёрн, Иггуль не мог ничего сказать, не мог предпринять ничего иного, кроме как продолжать орудовать клинком, надеясь зацепить Великана. Сакс несколько раз проехался по боку и по руке Нинсона.

Иггуль не мог дышать, не мог нормально открыть рот, нижняя челюсть была вжата в ключицы. Почерневшее лицо говорило о том, что у него не хватит воздуха и на одно слово. И всё же он смог прохрипеть:

— Постой, постой, ты не понимаешь, ты не понимаешь, это всё не…

В следующем всполохе молнии Ингвар увидел, что глаза Иггуля, до этого беспомощно пытавшиеся свести раздвоенную картинку, теперь сфокусировались прямо на нём. Следующий удар попадёт.

Они оба поняли это со всей ясностью мгновенного озарения.

Ингвар просто не успеет за рукой Иггуля. Нинсон ощутил это каждым вставшим дыбом волосом. Каждой капелькой оргона. Уголёк юркнул во мрак. Ингвар закричал: