Правда, без снаряженных луков они не особенно чего наохотят. Ну, значит, попостятся пару дней.

Отличная куртка Фэйлан подойдёт для Грязнульки.

Ингвар забрал ещё одну вещь. Не понимал зачем, просто чувствовал, что должен. Хотя она была неприменима ни в миру, ни в бою, а весила несколько килограммов.

Оплавленный огарок Языка Шахор.

Простые наёмничьи души любили украсить себя. Надо идти, вынимать золотые серёжки, отнимать нательные обереги, снимать кольца. Лёгкое и дорогое. Такие трофеи надо брать в первую очередь. А какие? Все подряд?

И те, что дарились с нежными словами, с мольбами о защите?

Уже умершими родителями? Уже ушедшими возлюбленными?

Или только те, что были куплены с нежданного куша? Или выиграны в кости?

Как их отличать от тех, что были взяты с боя? От тех, на которых чужая кровь?

Нет, определённо надо было отнимать всё, без долгих разговоров.

Но это было так мелочно, что подобные строчки не хотели ложиться в Мактуб.

«Вот будет нечем откупиться, поймёшь тогда, что куда ложится», — урезонил Таро Тайрэн.

Но Нинсон всё же не пошёл отнимать обереги у раненых.

Увязав трофеи, он всё не мог остановить этот внутренний разговор.

Самому же противно будет перечитывать историю этой своей игры, когда закончится жизнь. История выходила сложноватой, местами затянутой, изобилующей подробностями, которые ни в инь, ни в жопу.

Но какое-то колдовство в ней имелось. Не хотелось портить её этой мелочностью…

«Пф-ф-ф, — подал голос Таро. — Мелочностью? Ты бы почитал, сколько мыслей у тебя про вещи, про то, что сколько стоит, как что приладить, каково что на ощупь, как выглядит и какого цвета. Тут вот у нас оборочка обштопана, а тут косоворотка на эту сторону застёгивается, а здесь четыреста диэмов, а здесь тридцать три унции…»

— При жизни — не перечитывают! — отрезал Ингвар.

По всему выходило, что колдун прав. В сагах герои не мелочились.

Но как же можно бросить сумку с наконечниками, когда каждый кусочек металла — это лишняя ночь под крышей или лишняя тарелка с супа.