Но не все были согласны делить сердца по справедливости. А из тех, кто был согласен, не все видели справедливость одинаково. И тогда Лоа затеяли войну, похожую на соревнование, или соревнование, похожее на войну.

И победу одержали двенадцать Лоа Верховного Ковена и те, кто верил в них и готов был отдать им свои сердца.

И было много поверженных Лоа. Их сердца теперь принадлежали победителям.

Но были ещё и те Лоа, что уклонились от боя и ушли, забрав часть сердец.

Кто говорит, что на такое глубокое океанское дно, где не плавают даже ныряльщицы Ама.

Кто говорит, что в такие высокие горы, куда только дракон мог их доставить.

Кто говорит, что в такие жаркие прерии, что вода, оставленная на солнце, закипает.

Между ушедшими Лоа не было согласия, и они бы не стали делиться сердцами друг с другом. А это означало, что никто из них не прожил двадцать веков и не дожил до наших дней.

И первые сто сорок четыре человека, каждый из которых мог быть пилотом живых доспехов, и их несмышленые дети видели эту войну. И запомнили её. Хотя Лоапросили их забыть о ней. Но первым людям Лоа не могли приказать, ибо так было написано в Мактубе. Лоа могли приказать забывать и вспоминать только детям. А для Лоа все дети. Кроме первых ста сорока четырёх человек. Так как в Мактубе они записаны иначе.

Но люди не могли забыть, несмотря на просьбу Лоа. И не могли не рассказать потомкам, которые ничего не помнили по приказу Лоа. И тогда Лоа увидели, что сказания не остановить.

Появилось много преданий об Отступнике, Тринадцатом Лоа. О том, кто без пары, кто сам по себе, кто подтачивает устои и расшатывает скрепы. О том, кто не тиун, но вершит справедливость на свой лад.

Тринадцатый носит на лице маску.

Тринадцатый действует не бумагами, а собственными руками.

Тринадцатый на своё усмотрение раздаёт гейсы и пишет Мактуб.

Тринадцатый слишком тяжел для коня и ходит по дорогам Лалангамены пешком.

Тринадцатый предпочитает южные широты, ибо только там, где много солнца, могут произрастать зеркальные цветы, питающие его.

Однако быстро стало понятно, что Тринадцатый получился слишком уж многоликим и многогранным, обоеполым и нестабильным, а ещё и умирал в некоторых книгах. Кроме того северяне тоже любили читать о Лоа-Отступнике. И хотели, чтобы он и в северных краях мог путешествовать. Но там, где зимние дни были мимолётны, как кошачье чихание, Отступник никогда бы не появился. Там было недостаточно цвета для зеркальных цветов.

И тогда Девятый Лоа, Инк, мастер шифров, велел запретить писать о Тринадцатом Лоа. Злые языки поговаривали, что тут дело в простой зависти, и в том, что книг о приключениях Тринадцатого стало столько же, сколько о приключениях всех остальных Лоа вместе взятых.