Но девочка не хотела помнить.

Ингвар рассказал кукле, что люди всё чаще путешествуют, проплывая океан насквозь. Хотя дело это остаётся рискованным. Всё меньше из-за превратностей стихий. Всё больше из-за пиратов.

— А ты жила у моря? Ты не боялась пиратов? А морских чудищ?

— Нет.

— Ну ты и смелая. Мечехвоста или ракоскорпиона тоже не боишься?

— Нет.

— Ты знаешь таких тварей?

— Нет.

Ингвар раз за разом убеждался в том, что такой способ общения не особо проясняет картину мира куклы. Ответы Грязнульки могли означать что угодно, даже если и были правдивы.

Девочка могла быть с севера, жить в глубине материка, не знать названий или же в её секторе просто не водились такие твари. Коралловые отмели, водорослевые леса, ровное каменное дно, остовы чёрных башен, мелкие шестигранные камешки, обычная галька, красный песок, жёлтый песок, белый песок, даже пляжи вылизанных круглых стекляшек. Берег мог сильно различаться от сектора к сектору, не говоря уже о разных островах.

Но Великан продолжал. С упорством настоящего Фирболга он выспрашивал и выспрашивал, надеясь, что рано или поздно перекрёстные ответы дадут ему подсказку.

— Даже вблизи от берега можно наткнуться на зигоризу или дорудона. Большому кораблю они, понятное дело, ничего не сделают. А вот небольшие лодки опасаются заплывать далеко. Ты заплывала далеко?

И вдруг:

— Да.

— Так ты умеешь плавать?

После длительного и, как показалось Нинсону, мучительного колебания девочка всё же ответила:

— Нет.

— Ты плавала на корабле. И не боялась?

— Нет.

— Вы видели берег? А то ведь, когда с корабля уже не видно берега, его может утащить на дно кракен или перекусить пополам большезуб. Тебе не было страшно?