– Ты правда мой отец? – спросил Эрик.

– Правда, – ответил мужчина.

– А мама?

– Мамы не было.

Эрик сел. Огляделся. Он лежал на зелёной траве, на маленькой лужайке, окружённой стеной плотного серого тумана. В тумане скользили зыбкие смутные тени. Над головой сияло высокое голубое небо… только какое-то ненастоящее. Будто нарисованное.

– Так не бывает, – сказал Эрик.

– Бывает-бывает. Только не у людей. Я ведь по природе своей – чистая магия. Квинтэссенция Прирождённых, вот! Могу рушить, могу творить. У людей такого нет вообще, в Срединном Мире такая сила тоже одному не достаётся, на Драконов и Единорогов поделена. Захотел я себе сынка – вот и создал тебя. Выстругал из хаоса, будто папа Карло из бревна, прочими аналогиями смущать не стану.

– Зачем, пап? – спросил Эрик, неожиданно легко признавая, что этот несуразный человек, которого Нотти назвала Обжорой, его отец. – Создал – и выкинул?

– Тебе человеком надо было вырасти, – вздохнул Обжора. – А для этого нет места лучше, чем мир человеческий.

– И что теперь? – Эрик встал, посмотрел Обжоре в глаза. Они с ним были одного роста, только весил Обжора, наверное, как четыре или пять Эриков. – Ты магия. Я её ненавижу. Мы сейчас где?

– В моём мире, Мире Прирождённых, – сказал Обжора вразумляюще. – Там, где роятся символы и идеи, где есть всё и ничего нет. Где Хаос пытается себя обрести.

– То есть всё вокруг – мой враг, моя противоположность, – сказал Эрик.

– Э, не так всё просто… – Обжора вздохнул. – Хаос хоть и враждебен Порядку, но и Порядок без него мёртв. А в обычной жизни человеческой? Любовь, что вспыхивает без причин и надежд? Озарение учёного, который на ровном месте загадки природы решает? Вдохновение живописца, самопожертвование матери, героизм солдата, прозрение писателя? Мешанина мужских да женских генов, что каждого, включая твою Нотти, породила? А не будь здесь, в Мире Прирождённых, крох Порядка? Не было бы меня. Ну и тебя, соответственно.

Эрик кивнул, не то соглашаясь, не то просто прекращая разговор. Осмотрел себя. Ничего не болело. Никаких ран не было, никаких сломанных пальцев и раздробленных суставов. И одежда как новенькая, словно только что купленная.

– Чего ты хочешь от меня, отец? – спросил Эрик.

– Я? – Обжора будто смутился. – Хочу, чтобы хорошо всё было. Как я задумал когда-то.

– От меня, – устало сказал Эрик. – От меня чего хочешь? Что мне делать?

Обжора задумался.

– Можешь тут остаться, со мной, – сказал он. – Прирождённые тебя не любят, могли бы – сожрали живьём. Но я их удержу, да и ты сам научишься. Сделаем тут домик хороший, озерцо, горы… Что хочешь, то и сделаем. А потом девчонку хорошую тебе создадим. Как Нотти. Точь-в-точь. Будет за тобой бегать с влюблёнными глазами. Хорошо будет, поверь! Я иногда зайду, надоедать не стану…