Видимо, Обжора это почувствовал.

Точка начала кругами спускаться, превращаясь в карикатурную фигуру. В полёте Обжора часто и мелко махал толстыми ручищами, напоминая то ли человекообразного шмеля, то ли Карлсона без пропеллера.

– А что? А что сразу Обжора? – прокричал он, заходя в пике над головой Виктора. – Как хочу, так и летаю!

Он грузно приземлился рядом с Виктором.

– Ты хоть на пердячем выхлопе летай, – сказал Виктор. – Это что? Кто, то есть…

Обжора покосился на мальчика.

– Ну… насколько я вижу, человеческий ребёнок возраста одиннадцати с половиной лет, мужского пола…

– Почему мёртвый?

– Оживить? – спросил Обжора. – Не проблема. Только к чему пугать мальца? Он же не совсем мёртв, это лишь вероятная реальность. Хотел тебя сразу слегка шокировать и фраппировать, а мёртвые дети для того прекрасно годятся, хоть у Достоевского спроси…

– Объясняй, – сказал Виктор, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вмазать Обжоре по физиономии. – Считай, что я шокирован, фраппирован и будирован. Объясняй всё. Что за игра с Убийцей? Вот это всё – что?

Обжора вздохнул. Провёл рукой над мальчиком, и тот исчез, будто и не было, лишь трава осталась примятой.

– С Убийцей плохо всё, плохо. Не нравится мне, что творится. Только Убийца – это лишь часть всего, важная, но малая часть. Позволь показать. Доверься мне, господин Дракон. Нам сейчас важно друг другу довериться…

Он протянул руку, взял Виктора за плечо.

И мир вновь исчез, вновь сменился.

Превратился в огромный кружащийся калейдоскоп. В исполинские песочные часы, окружённые тьмой.

Виктор не видел себя, не видел Обжору, но чувствовал его руку на своей руке.

– Вот он, твой мир, твоя Вселенная…

Виктор видел. Огромный перевёрнутый конус, расширяющийся в бесконечность. Крошечный голубой шарик Земли на его вершине.

– Вот мир твой новый, родным ставший, Срединный Мир…

Виктор видел и его. Круглый диск, перемычка между двумя конусами, один из которых его родина, Изнанка, а другой конус…