Гавриил понял, что хочет сделать Одиус, но было уже поздно. Падший ангел выхватил свой изящный клинок и с размаху отсёк своим жертвам головы. Одним стремительным движением. Фонтан густой темной жидкости ударил из обрубков шей и толчок силы, поколебавший даже воздух, заставил Гавриила в очередной раз остановиться.

Отчаянье, страх и злоба потоком устремились от предателя и были втянуты обратно его черными крыльями, так явственно теперь отливающие красным.

Тёмно-синие всполохи призрачного пламени затанцевали вокруг падшего генерала, а затем, под его громогласный не то рык, не то крик, всё это рвануло в разные стороны от него и мгновение повисев, как туман на болоте, впиталось в землю.

Однако ничего не произошло и Гавриил с облегчением подумал, что Одиус просто сошёл с ума и у него ничего не получилось и не могло получиться, как вдруг его шаг, в третий раз за этот бой, был остановлен помимо его воли.

Взглянув вниз, Гавриил увидел костяную руку, торчащую из земли. Грязная, с обрывками истлевшей кожи, эта рука железной хваткой вцепилась в бронированную ногу архангела.

— Я не просто так выбрал это место для нашего поединкабрат, — надменно бросил Одиус. — На этом поле, когда-то состоялся грандиозный бой. Десятки тысяч нашли свою смерть в том побоище и теперь они жаждут отмщения.

И тут Гавриила пробрал озноб, ибо вся поверхность в радиусе несколько сотен метров буквально разрывалась от силы, устремившейся наружу. То тут, то там, земной покров разрывали пальцы давно умерших солдат. Брыкаясь и хрипя из земли, стали подниматься скелеты лошадей. Умершие поднимались медленно, но неотвратимо и Гавриил даже не заметил, что костяная рука, задержавшая его, уже цепляется за набедренную пластину брони. Взглянув вниз еще раз, он встретился взглядом с единственной пустой глазницей в которой горел фиолетовый огонь. Он готов был поклясться, что скелет прошипел его имя.

Ударом бронированного кулака Страж Святилища проломил череп скелета, цепляющегося за него, однако ситуацию это не изменило.

Над полем боя зазвучал голос Одиуса:

— Не трать силы Гавриил. Им неведом страх, они не боятся боли, они не боятся как простого, так и магического железа. Им нестрашен ни огонь, ни молния. Умри Гавриил! Умри! — Одиус залился протяжным смехом.

Гавриил стоял спокойно, пока на него продолжал взбираться мертвец в обрывках кольчуги, стараясь дотянуться до горла. Он смотрел на Одиуса, предвкушавшего победу и понимал, что всё сказанное им правда. А тем временем, кольцо врагов вокруг генерала опасно сужалось.

Его золотой клинок растаял, словно туман на ветру. Оковы, сдерживающие силу архангела, рухнули и мир взвыл, когда на него обрушилась мощь от высвобождения. Тектонические плиты сместились, по миру прокатилась слабая судорога. На месте Гавриила стоял воин облаченный в броню из красного золота, в чьей матовой поверхности не отражались лики мертвецов, поднимающихся после того как их сбило ударной волной от высвобождения. Лик архангела пропал, вместо него на мир взирала безликая маска с единственным крупным сапфиром во лбу, горящий холодным синим пламенем. Брат близнец первого камня появился сначала на левом, а потом и на правом наплечнике. А над головой, со скрежетом разрываемой материи возник нимб, горящий ослепительной белизной с оттенками цвета индиго.