Я ударил своим топором между ними в секундную паузу между ударами, подарив Серафиму возможность отступить и перевести дух. Оба маршала отпрянули в противоположные стороны, и я с удовольствием отметил, что Габриель угодил в гущу сражающихся легионеров. Сразу пять моих воинов, занесли свои мечи над головой маршала и тут же развалились на равные половины, а вокруг Габриеля появилась алая полоса, словно какой-то вычурный пояс и только по нему можно было проследить траекторию удара копья.

В то место, где стоял Габриель ударил тугой шар ветра, будто все ураганы этого безымянного мира пленила невидимая сфера. Атака Серафима была, кстати, и мой топор, разрезая само пространство, ударил в центр этой круговерти. Во все стороны ударили молнии, испепелив не меньше сотни ангелов Гавриила и столько же моих легионеров. Но цели своей я не достиг, так как наш противник и в этот раз улизнул от удара, устремившись к Серафиму. Скорость его поражала.

Вновь завязался бой, в котором, следует это признать, Габриель диктовал свои условия. Он просто не давал нам возможности для манёвра, подходя к нам вплотную. Его копьё то укорачивалось до размеров небольшого кинжала, то выстреливало прямо в лицо или в любое другое направление, без всякой видимой системы.

Однако везение рано или поздно заканчивается, а Габриель сражался сразу с двумя маршалами. Очередная моя атака, хотя и прошла мимо него, но в нужный момент я разредил всю накопленную мощь. Словно удар плетью усиленный в миллионы раз ударила молния, сорвавшись с топора. Удар был нанесён почти в упор и Габриель, не ожидавший этого, не успел защититься. Его откинуло метров на сто, а в воздухе резко запахло озоном и горелой плотью.

— Он мертв? — спросил меня Серафим, утирая кровавую полоску на скуле.

— Надо полагать, — ответил я тогда, зная, что такой удар, может раздробить скалу.

И тут мы увидели невероятное. Габриель медленно поднялся. Его доспех дымился, был покрыт темными разводами, но был цел.

— Вот сукин сын! — Зло сплюнул Серафим и, крутанув своей булавой, отправил по направлению к поднявшемуся ангелу воздушную волну, разрезающую даже атомы, создавая провал в пространстве за собой. Однажды я видел, как этой атакой он убил Лорда Хаоса.

Многих сражавшихся в этот момент легионеров, волею судьбы попавших в зону поражения, либо рассекло, либо затянуло и разорвало воздушными потоками устремившимися заполнить образовавшийся вакуум.

Габриель, стоявший всё это время без движений, начал неярко светиться и когда я уже подумал, что воздушная волна рассечет его от макушки до паха, он просто выставил копье острием вперед. Небрежно как-то. И в этом простом движении была такая сила, что сама реальность пошла рябью, а убийственная атака Серафима, распалась, натолкнувшись на острие копья, словно была мыльным пузырём. Земля вокруг Габриеля вздыбилась, и он уже оказался рядом с нами, занося копьё для удара.