Стоило нам подъехать к Луше с Терентием, как муж замер, будто решаясь.

"Что?”

"Риана при смерти. Но пока жива — можно спасти".

"Но?.."

"Рима…"

Объяснять было не нужно.

"Иди к Риане. Спасай!" — крикнула я мысленно, сама же бросилась в дверь, куда вошла Рима.

Во след слышала приказ мужа везти еще одну каталку, что стояла у двери.

Внутри было более сильное задымление, чем у Жанны в палате. Слышался надрывный плач малышки, а еще виднелся огонь. Видимость была нулевая. Я шла на плач. Огонь остановил меня. Мгновение я не знала, куда бежать. Но тут ощутилось дуновение ветерка и в просвете увидела в одной стороне ползущую по полу Риму, в другой — за стеной огня рыдала малышка.

Выбор очевиден — в пользу ребенка, но… Я бросилась вопреки порыву к Риме.

— Давай, вставай, ты можешь!

Она обгорела и очень сильно. Ожоги были гораздо больше, чем у Жанны, но она еще была в сознании.

— Вставай!

— Я… Брось меня, спасай ребенка!

— Встала и пошла! Не обращай внимание на боль! Ты меня слышишь?

Рима кивнула, хотя половина лица была жуткой, волос почти не было. И, на дрожащих ногах встала.

— Иди на плач!

Перед стеной огня она остановилась.

— Я, я не могу… — и ноги подкашиваются.

И я залепила ей пощечину, приводя в чувство.