А сама прыгнула в огонь.

Над малышом уже полыхала занавеска. Гады! Это ведь не муляж ребенка, они подвергают его риску. Рима прошла сквозь огонь и все же рухнула. Но было поздно!

Видя, как падает на малышку горящая балка, я кинулась к дитятку,

Схватила и выдернула из кювеза малышку, краем глаза заметив, что кювез уже полыхает. По голове что-то ударило, но мне было сейчас не важно.

Рима!

Я кинулась к подруге. Она потеряла сознание.

Дышать здесь становилось невозможным. Каждый вдох отдавался удушьем.

Я схватила подругу за ремень, благо, Аврора додумалась сделать его элементом наряда, дернула Риму вверх, и кое-как водрузила себе на плечи, перекинув через голову, и все одной рукой, так как вторая держала малышку. Я ее сразу по плачу узнала. Та самая, с кривыми ножками.

И я рванула обратно. Сквозь огонь, сквозь боль, я бежала, что было сил, зная, что иначе нам всем не выжить. Помощь не придет! Не знаю, откуда это знала. Но все идет не так, как планировали.

И вот заветная дверь, но сил открыть ручку уже нет. В глазах темнеет, прорезается боль в руке, красное пламя полыхаем справа, обжигая. Кажется, я горю.

Осталось только выйти! Как там было: видеть цель, не видеть препятствий и верить в себя?

Я могу! Стены нет! Двери — тоже! Шаг, еще один! Там любимый! К нему надо только дойти!

И я падаю. Меня заключают родные объятия.

Я смогла!

— Спасай Риму! — кричу я, но голос вырывается хрипом, обжигая легкие.

И меня накрывает темнота.

Глава 19. Прощание

Глава 19. Прощание

Сон был похож на кошмар. Я вновь и вновь проживала этот огонь, дым, вонь в разных вариациях. То мне казалось, что заживо сдирают кожу, то что совсем не могу дышать, то малыш погибал, и я не успевала его спасти. Потом слышала голос любимого и шла на него через весь этот ужас. И вновь засыпала.

— Марусь, где ты, родная? Иди ко мне… — слышала до боли знакомые хриплые нотки.