— Я не дам повода, — серьезно сказала Дахар. — Но — да. Если прикажет, пойду. Исполнять приказы сЧая — это не наказание, это награда. Он — лучший. Понимаешь?

— Злой он какой-то, — сказала Хрийз. — Как бы его больше не видеть вовсе…

— Это ты злых не видела, — тихо сказала Дахар. — Но не встречать его вообще у тебя не получится. Вас что то связывает, а что, не пойму.

— Судьба, — мрачно ответила Хрийз, недобром вспоминая пророчество Малкиничны.

— А, может, и так, — отозвалась Дахар. — Похоже на то. Ну, мы пришли. Постарайся больше без фокусов, хорошо? Не то правда утонешь ненароком.

Хрийз скисла совсем. Она не сопоставила след, по которому шла, с конкретным человеком. И перспектива еще раз встретить этого их сЧая ее совсем не радовала.

Дахар получила еще одну выволочку, уже от Ичкрама. На языке моревичей, так что слова остались за кадром. Но голос врача дышал интеллигентным матом. Хрийз прекрасно понимала, что после Дахар следующая в очереди она. Слушать нотацию душа не лежала. Лучше бы наорал, как сЧай…

&nwbsp;

— Любопытно, зачем я тебя лечу, — неприятным голосом осведомился Ичкрам. — Расскажи-ка на милость, с какого лысого беса ты ввязалась в соглашение с неумершим?

— Это мое дело, — сказала Хрийз, теребя в пальцах край шершавого одеяла.

— Не только твое, — сердито сказал Ичкрам. — Я должен знать детали, я твой лечащий врач, в конце концов!

— Спросите у Ненаша, — холодея от собственного хамства предложила Хрийз.

Она чувствовала, что говорить о подробностях нельзя. И что доктор немного преувеличивает: незнание деталей не помешает в лечении нисколько. Это он просто привык все контролироать и не привык, чтобы ему возражали.

— Неумершие страшны тем, что вся их сила — заемная, — сказал Ичкрам. — они не могут иначе. Они живут взаймы, такова их природа. Не все из них подобному порядку рады, но все они вынуждены с ним считаться. Вести с неумершими какие-то дело необходимо очень осторожно, и слова подбирать крайне тщательно. Произнесенное слово — ловушка для обоих. Уже сколько людей и неумерших попалось на этот крючок; ты считаешь себя умнее прочих?

— Нет, — вынужденно сказала Хрийз. — Я так не считаю…

— Тогда почему?

— Ненаш — мой друг…

— Святая наивность, — скептически вздохнул Ичкрам.

— Он мой друг, — упрямо повторила Хрийз. — Он не причинит мне вреда.

— Если бы это от него зависело… Пойми, они не свободны в своих поступках, их ведет судьба, ни один из них неспособен встать ей наперекор, как это часто делают живые. Если в исполнение вашего договора ему потребуется выпить всю твою жизнь, он это сделает. Возможно, обливаясь слезами от сожаления. А возможно, и нет. Ненаш Нагурн старше тебя раз в пять, и многое видел. Ему довелось провожать собственную дочь; он смирился со своей сущностью давно. Кто не может принять себя в такой ипостаси, те уходят. Сами или по воле старшего.