— Мне ничего не нужно, — сказала девушка.

— Так и знал, что вы это скажете, — с досадой сказал он. — Но вы можете рассчитывать на любую помощь. Всё, что смогу.

— Спасибо, — сказала Хрийз.

Ничего я от тебя не возьму, подумала она. Я старалась не за благодарность. Но вслух она этого не сказала…

Она вышла во внутренний дворик, оттуда — в большой парк, прилегающий к больнице. Яшку ещё перед походом сюда отправила лесом, то есть, попросту приказала заняться своими делами где-нибудь в противоположной стороне, иначе посадит безобразника на цепь на несколько дней. И кормить будет манной кашей, с комками. Яшка от такой перспективы пришёл в ужас, но сдаваться не пожелал. Получился мерзкий, свинский, безобразный скандал, по итогу которого Яшка надулся и умотал в небо, гневно вопя. Ну, пусть его. Ещё не хватало, чтобы он снова напал на Сихар. Или ещё на кого-нибудь. Бешеный же. А обида пройдёт. Не сразу, но пройдёт. На Своего Человека долго сердиться Яшка не мог.

Весна называлась весной по календарю, фактически уже началось лето, с белыми ночами и жаркой безветренной погодой. В прудах резвились вездесущие золотые кистепёрки, их уже не запирали под погодными куполами. Забавные всё же тварюшки. Интересно, они разумны всё-таки или нет? Хрийз пошла вдоль берега, а рыбы поплыли следом, разглядывая её из-под воды большими золотыми глазами. Хрийз помахала им рукой. Они замельтешили, радуясь вниманию. Может, они ограниченно разумны, как Яшка?

Издалека Хрийз заметила группу военных. Моревичи с Островов, и сЧай с ними. У них был договор с клиникой Сихар на оказание медпомощи раненым, и сЧай нередко лично приезжал проведать своих подчинённых. Вообще, насколько Хрийз понимала, флотские его боготворили не только за красивые глаза. Талантливый военачальник, он помнил в лицо самого последнего матроса на своих кораблях. Хрийз решила свернуть на другую дорожку. Ни к чему с ними встречаться, ну их, жаб оранжевых. У них свои дела, у неё свои.

— Что у тебя с ним? — спросила подошедшая Хафиза Малкинична, кивая на военных и явно имея в виду именно сЧая.

— В смысле? — не поняла Хрийз.

— В прямом! — отрезала целительница.

Хрийз ошарашено переварила вопрос. Потом вытаращилась на Хафизу, не сразу отыскав нужные слова.

— Да вы что! — заикаясь, возмутилась она. — Как вы подумать могли! Да я… да никогда!

Глаза целительницы превратились в дула. Девушка почувствовала себя тараканом, которого сейчас раздавят и брезгливо соскребут с подошвы об асфальт.

— Ну, я… Я ему рубашки связала. Он попросил. Ну, то есть… Он мне за них заплатил! Как Вязальщице.