— Подождите, подождите! — воскликнула Хрийз. — Но мне книгу подарила булочница из Сосновой Бухты, а она сказала, что аль-мастер Ясень был женат на её дочери! Что, княжна Вербена тоже бастард, получается?

— Нет. Княжна Вербена погибла в начале войны. А дочь булочницы Ясень встретил гораздо позже. Она тоже была Вязальщицей, как и он, и они оба погибли, защищая побережье от третичей.

— И снова не сходится, — торжествующе сказала Хрийз. — Если бы я родилась в начале войны, мне бы было сейчас под сорок. Ваших лет!

— Время в разных мирах течёт иначе. Самое сложное при переходе между мирами провести синхронизацию времён. Очень скользкий момент, не каждому магу грамотная, правильная синхронизация под силу. Тебя могли потерять или спрятать не только в другом мире, но и в другом времени. А вот теперь ты нашлась. Как, говоришь, зовут твою бабушку?

— Аглая Митрофановна, — сказала Хрийз, ничего не понимая.

Только что он говорил про родство с княжеской фамилией, а тут спрашивает про бабушку. Где логика?

сЧай ждал.

Вспышкой пришла память. О Мальграше, будь он проклят. О той странной встрече на Грани со стражем Земли, Вязальщицей, по имени Ахла Мичрафана, она тогда показалась так похожа на бабушку, что…

— Да быть того не может, — прошептала Хрийз, испытывая ужас осознания. — Не может быть!

— Отчего же? Надо сказать, что Третерумк мы остановили вместе с Землёй. Они не дураки были, земные хранители, они понимали, что им без Империи не устоять, что, помогая нам, они помогают и себе, своему миру, тоже. Рассорились уже потом: Земля не пожелала признавать протекторат Империи и закрылась. И вот эта самая Ахла, о которой ты вспомнила… ты ведь вспомнила о ней, правда? Вот она немало постаралась для того, чтобы хлопнуть дверью как можно громче.

— Она не признала меня, когда мы встретились! — воскликнула Хрийз. — Совсем!

— К нашему великому счастью, — серьёзно выговорил сЧай. — Иначе ты бы тут не сидела.

— Очень жаль, — холодно заявила Хрийз. — Очень жаль, что я сижу тут, вместо того, чтобы быть дома!

— А мне не жаль, — улыбнулся сЧай, и его улыбка очень девушке не понравилась: слишком самодовольная, слишком, чересчур, прямо до неприличия радостная. — Сейчас объясню почему. Как тебе известно, Хрийзтема Браниславна лежит в коме, и её помолвка с Островами висит в воздухе. Мы ждём эмиссаров из Первого мира, с ними прибудет имперский целитель Данеоль Славутич. Он признает несчастную младшую дочь Бранислава Будимировича умершей, и её похоронят по чести…

— А вдруг нет? Вам откуда знать, вы же не целитель!