Мальстен задумчиво склонил голову.
— При этом говоришь ты о матери все время в прошедшем времени. Где она сейчас?
— Мертва, — качнул головой Бэстифар. На лице его не дрогнул ни один мускул, однако в глазах на долю секунды мелькнул нехороший огонек. Мальстен прищурился, и аркал пожал плечами, вернув лицу невозмутимое выражение. — Мне было тринадцать, когда я встретил ее. Отец взял меня с собой в провинции, и показал, где находится дом матери.
— Ты говорил с ней? — спросил данталли. Бэстифар качнул головой.
— Нет, — качнул головой он. — Да и зачем это мне? Устраивать слезный детский расспрос «мама, почему ты меня бросила»? Говорю же, это не в моей природе. Я лишь хотел посмотреть, какая из себя женщина, которая произвела меня на свет. Любопытство, Мальстен. Не более.
Данталли глубоко вздохнул. Бэстифар продолжил:
— Похоже, Делаида была недружественно настроена ко многим и кому-то успела насолить. Через несколько дней нашего с отцом пребывания в провинции стало известно, что она умерла. Ее с трудом опознали, когда нашли привязанное к дереву тело, которое обглодали волки. Похоже, кто-то постарался на славу, ранив ее и приманив зверей на кровь. Говорят, когда волки поедали ее тело, она была в сознании.
Мальстен поморщился.
— Боги… — тихо произнес он, покачав головой. — Жуткая смерть.
— Не для аркала, — хмыкнул Бэстифар. — Не забывай, мы ведь не чувствуем боли. Страшным для нее могло быть лишь осознание происходящего, не более того. Так что убита Делаида была жестоко, но безболезненно.
И вновь — этот блеск в глазах принца. Данталли хотел спросить, как же вышло так, что Делаида не защищалась от животных с помощью своих способностей, но вопрос застрял в горле. Помешать аркалу воздействовать на кого-то может только другой аркал, который это самое воздействие будет придерживать. Мальстен заглянул в темные глаза пожирателя боли и, казалось, воочию увидел, как тринадцатилетний принц стоит напротив привязанной к дереву женщины, не позволяя ей освободиться и не подпуская волков к себе.
«Он ведь убил ее», — нахмурившись, подумал Мальстен. — «И даже не пытается это скрыть, иначе бы придумал историю без подобных нестыковок…»
Не найдясь, что ответить, данталли отвернулся, вновь посмотрев на ночной Грат. Бэстифар оперся на перила балкона и улыбнулся.
— Все это было давно, — легко сказал он, пожав плечами. — И, сказать по правде, я не жалею, что совсем не знал свою мать. Она отчего-то сразу после рождения видела во мне нечто такое, с чем не хотела иметь дело, поэтому ушла из моей жизни в самом начале. Это уберегло меня от переживаний после ее смерти, так что можно сказать, что мне даже повезло, — аркал изучающе посмотрел на Мальстена. — А ты, я смотрю, вновь погружаешься в свои мрачные мысли? Что на этот раз?