— Ца… — Аргонс испуганно открыл рот, пытаясь схватить глоток воздуха, но безуспешно. На деле Цая пыталась лишь заставить его замолчать, но нити, похоже, перекрыли бандиту дыхательные пути, а как отделить одно от другого, она понимала с трудом, да и учиться ей сейчас не хотелось.
— Да что с тобой происходит? — она округлила глаза: ровно на пару секунд, чего требовало бы не картинное, но искреннее удивление. Растерянно огляделась, будто искала, что может сделать, продолжая при этом управлять марионеткой. Казалось, единственное сознание, которым она сейчас по-настоящему манипулировала, было ее собственное.
Аргонс принялся царапать руками столешницу, лицо его побагровело от нехватки воздуха, язык высунулся наружу, как у жирного пса, которого заставили проделать пару лишних сотен шагов, глаза начали наливаться кровью.
— По…мо… ги… — удалось прохрипеть ему.
Казалось, теперь можно было явственно увидеть, как за его спиной вырастает фигура Жнеца Душ и кладет свою руку на его огромное плечо. Где-то на задворках сознания, где еще теплилось здравое мышление, Цая понимала, что никакого Жнеца в комнате нет, но сейчас ей казалось, что она уже слышит его дыхание в дальнем, скрытом слабым освещением и ранней осенней темнотой углу комнаты.
А вот дыхания Аргонса слышно уже не было.
Сейчас ведь прибегут его люди! И если расплата настанет тотчас же — а она настанет — защищаться будет нечем. К тому же вряд ли Колер уехал так далеко, чтобы не вернуться, прознав о новом талантливом данталли. О юной девушке, которая, если верить слухам, похожа на его сожженную когда-то жену…
Постепенно, пока Аргонс хрипел от удушья, все складывалось в сознании девушки-кукловода в единую цепочку. Цая испуганно попятилась назад, вдруг осознав, что делает и на какой идет риск. Внезапное проявление собственной жестокости, которая доселе была скрыта даже от нее самой, пугало. Она никогда не думала, что способна на убийство, спровоцированное горячей, эмоциональной, неутолимой жаждой мести и злостью.
«Нет. Нельзя. Слишком рискованно».
Послушные нити связались с головой мужчины, а те, что держали тело, принялись отпускать. Сознание — мягкое после приступа удушья и податливое — тут же подчинилось полному контролю данталли.
— Ари! — Цая подоспела к огромному мужчине и ухватила его за плечо двумя руками. — Что же с тобой такое? Ты меня слышишь?