Киллиан покривился, отмахнувшись от него.

— Это было давно. Не бери в голову.

— Похоже на ожог.

— Бенедикт не рассказывал, откуда это?

Губы Ренарда сжались в тонкую линию.

— Упоминал, что ты побывал в пожаре.

— Стало быть, и рассказывать нет смысла. Это оттуда.

Ренард задумчиво склонил голову.

— Ясно. Не хочешь об этом. Слышно по голосу. — Когда Киллиан не ответил, Ренард протяжно вздохнул и сел на мерзлую землю. — Знаешь, я иногда задумываюсь, замечал бы я эту разницу в настроениях людей, будь у меня зрение. Я много лет находился бок о бок с Иммаром, и могу точно сказать, что он гораздо хуже понимает, что чувствует собеседник. Он к этому… слеп.

Киллиан поднялся на ноги, пошатнулся, но равновесие удержал.

— Послушай, тебе бы тоже встать, — наставническим голосом сказал он. — Замерзнем к бесам, если станем здесь рассиживаться. А еще за нами гонятся мертвецы.

— Не гонятся, — возразил Ренард, хотя совету последовал и с земли поднялся. — Я краем уха слышал, что мертвецы Ланкарта привязаны к своему хромому хозяину и далеко от него отойти не могут. Поэтому они и пытались удержать нас там, на поляне. Потому что не могут пуститься в погоню.

Киллиан вздохнул.

— Что ж… тогда нам, пожалуй, стоит здесь заночевать? Развести… костер?

Ренард кивнул.

— Я разожгу сам, — примирительно сказал он.

— А говорил, что не хочешь нянчиться, — покривился Киллиан. — Эта рана не настолько вывела меня из строя, я еще в состоянии…

Ренард повернулся к нему.

— Дело не в ране.

Киллиан осекся. Ему вновь показалось, что невидящие глаза этого человека способны проникнуть в самую душу. Под этим «взглядом» становилось страшно неуютно. Киллиан поежился, понимая, что Ренард каким-то образом слышит его нелюбовь к огню в малейших перепадах голоса.