— В бой! — подхватил кто-то из первых рядов. Его клич разнесся по толпе.

— В бой! — повторил Бенедикт, хотя и не планировал произносить этих слов.

Толпа ликовала. Толпа восхваляла великого палача. Войско Совета Восемнадцати, опьяненное предстоящей силой, было готово идти в Малагорию.

— На рассвете, — продолжил Бенедикт, когда крики смолкли, — мы отправимся в Леддер. Через полтора дня нам предстоит сняться с места и отбыть в Малагорию навстречу справедливости.

Толпа вновь воинственно заголосила. Улюлюкающие каторжники требовали казни данталли, и Бенедикт не собирался отказывать им в удовольствии. Пока его не слушали, он успел произнести свои последние слова Жюскину Прево, прежде чем отправить его на костер:

— Ты хорошо послужил нам, данталли. Теперь твои мучения закончатся.

Его плач и жалобное поскуливание Бенедикт уже не слушал, чтобы не ощутить сочувствия к этому существу.

Воодушевленным зрителям на Жюскина было наплевать, каждый из них хотел увидеть казнь, дабы ознаменовать этим начало малагорской операции и отправиться за Большое Море — каждый во имя своей цели.

Леддер, Нельн

Девятый день Зоммеля, год 1489 с.д.п.

Киллиан не представлял себе, как сумел бы до своего перевоплощения выдержать темп бешеной скачки, который взяли они с Ренардом, раздобыв в ближайшем отделении Культа лошадей. Неутомимости своего попутчика и его умению потрясающе ориентироваться в пространстве, будучи совершенно слепым, он уже устал удивляться. Теперь удивление охватывало его, когда он прислушивался к самому себе и чувствовал, что состояние тела позволяет ему выдерживать бòльшие нагрузки, несмотря на недавнее ранение. Рана, к слову, вела себя спокойно и не донимала ничем, кроме легкой ноющей боли и неприятного зуда заживления. Киллиан опасался, что на месте раны проступит чешуя, как у хаффруба, однако этого не произошло. Ренард даже успокоил его на свой манер, сказав, что запах мускуса от него не усилился.

Нещадно загоняя коней, к девятому дню Зоммеля попутчики добрались до Леддера. Киллиан переживал, что они с Ренардом будут слишком заметными и не смогут затеряться в толпе. Прибыв в Леддер, он осознал, сколь сильно ошибался.

Город буквально кишел жизнью. Киллиан мог поклясться, что в жизни не видел столько людей на улицах. Он с трудом понимал, как они без труда лавируют в столь буйном потоке людского движения и не сходят с ума от гомона вездесущих разномастных голосов. Толпы на улицах Леддера — раздолье для уличного ворья — подхватили двух попутчиков и понесли за собой. Ренард каким-то чудом умудрился свернуть в проулок, потянув за собой Киллиана. Здесь людей почти не было, и слепой жрец, похоже, был этому рад.