Киллиан пронзительно уставился на Бенедикта снизу вверх.

— Харт…

— Нет! — Он не позволил ему возразить. — Бенедикт, вы мне обязаны жизнью. И я прошу вас вернуть этот долг — позвольте мне распоряжаться моей. Я должен там быть. Вы знаете это не хуже меня.

Колер молчал, изучая ученика потухшим взглядом.

В тягучем ожидании прошло несколько невыносимо долгих мгновений. Затем Бенедикт вздохнул, плечи его поникли.

— Хорошо, — сказал он. — Твоя взяла, Харт. Поднимайся на борт.

Киллиан просиял. Он знал, что, когда Бенедикт обнаружит на корабле Ренарда, ему полегчает от осознания, что вся его команда снова в сборе. Его люди понадобятся ему в Малагории, в этом не было сомнений. Но пока Киллиан решил приберечь финальный сюрприз до момента отплытия.

Бенедикт сошел с трапа, чтобы пропустить ученика вперед.

Киллиан гордо зашагал вверх, надеясь, что не упадет.

Металлический лязг прозвучал так быстро, что Киллиан не успел осознать происходящее. Когда он оборачивался, в затылке взорвалась тупая боль, и, застонав, он начал оседать. Звуки Леддера сошлись в единую беспорядочную какофонию, и все вокруг поглотила тьма.

* * *

Бенедикт подхватил завалившегося ученика под мышки, бросив меч на трап и безвозвратно утеряв его в воде причала. О потере оружия, прошедшего с ним долгий путь, он сейчас не сожалел — куда больше его волновало, что удар вышел слишком сильным: затылок ученика кровоточил.

— Проклятье, — прошипел Бенедикт, стаскивая обмякшее тело Киллиана Харта на сушу.

Подозвав одного из солдат, Бенедикт приказал отнести Киллиана в ближайший трактир. Оставалось лишь надеяться, что упорный ученик пробудет без чувств достаточно долго, чтобы не пробраться на корабль вновь.

— Прости, Харт, — скорбно произнес Бенедикт, когда ученик пропал из виду. — Я не могу выполнить твою просьбу. Может, когда-нибудь ты поймешь.

Постояв еще немного на причале, понурив плечи, Бенедикт Колер поднялся на корабль.

Через полтора часа гавань можно было назвать опустевшей — если бы у кого-то повернулся язык сказать такое о Леддере.

* * *

Первым, что услышал Киллиан Харт, был его собственный стон.

Ком тошноты подкатил к горлу тотчас же, и тело само повернулось набок, исторгнув все содержимое желудка наружу. Миг спустя Киллиан сумел сфокусировать зрение и понять, что его вырвало на дощатый пол. Поначалу ему показалось, что пол качается, и он вообразил, что находится в каюте. Затем память начала постепенно восстанавливаться, тупая боль сосредоточилась в области затылка, а качка унялась вместе с тошнотой.