— Пока не наступит расплата, — буркнул Дезмонд. — О том, насколько хуже она будет, ты вечно умалчиваешь.

Настал черед Мальстена закатывать глаза.

— О расплате ты и без меня достаточно думаешь. — Он невольно посмотрел на зрительские места у самой арены, где сидели Аэлин и Грэг, беседуя и ожидая, что чудо все-таки произойдет, и Дезмонд продемонстрирует успехи.

Проследив за взглядом Мальстена, Дезмонд смутился и подумал, что и впрямь стоит хоть немного постараться. Отчего-то присутствие Аэлин и Грэга подталкивало его к этому куда больше, чем присутствие Мальстена. Перед Грэгом Дезмонду было до сих пор неловко за тот несчастный случай, что произошел на арене. А Аэлин… к ней он относился с опаской и чувствовал особую нервозность в ее присутствии, однако причину этому найти так и не сумел. Что-то в этой женщине было такого, что выбивало у него почву из-под ног. Он находил ее очень красивой, сочетавшей в себе силу и женственность так, что это перемешивалось в ней и создавало удивительно естественный притягательный образ. И все же Дезмонд не мог выносить ее общества более нескольких минут… или боялся оставаться с ней рядом.

Помыслить о ней даже в самых смелых своих фантазиях он себе не позволял — отчего-то ему казалось, что об этом может каким-то образом узнать Мальстен. А его гнева Дезмонд по какой-то причине опасался куда больше, чем гнева Бэстифара.

Чем чаще Аэлин стала приходить к нему после тренировок, тем сложнее у Дезмонда было к этому отношение. Он восхищался мастерством Мальстена, но чувствовал рядом с ним свою убогость и несостоятельность, за что невольно ненавидел его. Ненавидеть его было гораздо проще, чем себя самого, хотя в глубине души Дезмонд понимал, что и себя самого тоже ненавидит. Больше всего ему хотелось закончить эти занятия и не возвращаться к ним. Возможно, стоило сбежать из Малагории? Вот только Дезмонд понятия не имел, куда может сбежать, и это пугало его куда больше, чем жизнь в гратском дворце.

Тяжело вздохнув, он выставил руку вперед и попытался приглядеться. Он напрягся всем телом так, что у него задрожали мышцы и невольно задержалось дыхание. На какой-то краткий миг очертания артистов вдруг стали ясными и четкими. Только дотянись нитью, и можно их связать!

Но одна мысль о грядущей расплате заставила Дезмонда ахнуть, обнять себя за плечи и отступить на несколько шагов. Боль будет страшнее любой той, что он уже испытывал. И все ради чего? Ради нескольких мгновений контроля над марионетками в красном?

— Нет… — прошептал он.

— Ты ведь увидел, — удивленно вскинул брови Мальстен. — У тебя был шанс, почему ты не попытался?