Стараясь прийти в себя и возобновить попытки вырваться, Мальстен проклинал свою беспомощность. Самый могущественный данталли на Арреде, для которого нипочем ни красные одежды врагов, ни даже хаффрубы… оказался так просто повержен. Колер нашел его слабое место и ударил именно туда. И если сейчас не случится чудо, он уничтожит и остальные его слабости — людей, которыми он дорожил.
Мальстен взмолился всем богам Арреды.
В ушах по-прежнему звенело. Завязки красной накидки сидели плотно. Вокруг продолжал раздаваться лязг стали, высекая невидимые глазу ослепшего данталли искры.
Чуда не произошло.
* * *
Бешено колотящиеся сердца барабанили по грудной клетке изнутри. Дезмонд добрался до комнаты Бэстифара, закрыл за собой дверь и устало привалился к ней спиной, пытаясь отдышаться.
Он и сам не верил своей удаче. Всю жизнь он считал, что ему чудовищно не везло, и вот теперь, в самый роковой момент над ним смилостивились.
— Так… так… ладно… — резко выдыхая, шептал Дезмонд, стараясь собраться с силами. Хватит ли у него духу осуществить задуманное? Не слишком ли много он на себя взял?
Он осмотрелся и увидел небрежно брошенную в углу красную мантию Бэстифара, расшитую золотом и мехом. Дезмонд шагнул к ней, но в нерешительности остановился, прижав кулак к губам.
Он резко зашагал к шкафу Бэстифара и бесцеремонно распахнул его. Все вещи мгновенно слились для него в единую неясную массу: почти все рубахи в гардеробе царя были красными, но рубаха для плана Дезмонда не подходила. Ему требовалось что-то, что можно мгновенно снять. Накинуть красную рубаху на плечи тоже не годилось: он должен был не просто пройти ко коридорам слепым, как Мальстен, а должен был двигаться, не привлекая ничьего внимания. С рубахой на плечах у него это не выйдет. Нужна накидка, не иначе. Не может же у Бэстифара ее не быть!