А самка на гнезде не думала останавливаться. Раскалив пламенем несколько крупных валунов у гнезда пока они не расплавились, она взмахнула крыльями. Дождь из расплавленной породы накрыл убежище и кипящими кляксами повис на замерцавшем щите, перешедшем в видимый диапазон из-за запредельного перенапряжения. Дамболдор и остальные судьи повскакивали с кресел, собственной магией поддерживая щит. Стадион ревел. Вот оно — ЗРЕЛИЩЕ! Битва на грани. В отличие от судий, мальчишка-четверокурсник небрежно убрал индивидуальный щит, сдержавший лавовый дождь, и простёр вперёд правую руку, с которой сорвался ледяной вихрь, встретившийся на середине пути с пламенной круговертью. Арену заволокло паром, в центре которого мелькали неясные тени и сполохи пламени. Хвосторога совсем вошла в раж, хватая лапами здоровенные комья земли и осыпая ими убежище ненавистного человека. Но что это?! Пар снесло порывом ветра, открыв взору зрителей второго дракона черно-серебристой масти. Откуда он взялся? Данная мысль посетила многих. Дракон и самка на гнезде гневно рычали друг на друга, время от времени посылая в противника длинные языки пламени, от которых треть арены превратилась в кипящее лавовое озеро. Черный пришелец сделал шаг вперед, громадная пасть разверздась, но из неё вырвалось не пламя, а арктическая стужа, остудившая кусок озера перед ногами. Гневно взревев, хвосторога рванула вперед, цепи, удерживающие дракону, натянулись и лопнули. Развернувшись задом к угрозе, обречённая самка, как собака, начала задними лапами швырять во врага кипящую породу, которая, не причиняя ему вреда, пролетала насквозь, ударяясь о сегмент магического щита напротив судейской трибуны. Щит трещал и переливался всеми цветами радуги. Судьи давно скатились с насиженных мест, предпочтя уйти под защиту соседних секторов, заодно подпитывая их щиты. У трибуны остался Дамблдор и Бэгмен, орущий что-то про тактильную иллюзию и высочайшее мастерство координатной привязки чар.

Тут щит в очередной раз замерцал, просел, а хвосторога, отчаявшись отогнать врага от гнезда, применила тактику скунса, выстрелив из-под хвоста пахучими экскрементами, поток жидкого драконьего навоза пролетел через просевший щит, не предназначенный сдерживать обычные биологические компоненты — огонь, магию, камни и прочее — это пожалуйста, а простые экскременты в данный перечень не входили. Комментатора и Дамблдора накрыло с головой. Тут отец коснулся плеча Габриэль, указывая на маленькую арку, через которую на арену выходили чемпионы. У арки, держа в руках золотое яйцо, стоял Гарольд. Взмахнув палочкой, он отменил потрясающе реалистичную тактильную иллюзию черно-серебристого дракона. Рыкнув для приличия, хвосторога вернулась на оставленное гнездо. Габриэль облегчённо выдохнула. Ей было не до ухмыляющегося отца, наблюдавшего, как остальные судьи из волшебных палочек отмывают уделанного в дерьме Дамблдора. Какой афронт!