— Далрей? А-а, припоминаю… Тот смешной парень, который клялся перегнать «Трепет», когда достроит свою чудовищную махину на пару, да? Мы, вроде как, с ним смертельные враги.

— Верно, Далрей Диг. Представь себе: он ее достроил. Она взорвалась, но он построил следующую, затем еще одну, и еще. Последний макет, который я видела, может приводить в движение лодку, хотя до «Трепета» ей пока, как блохе до гончей. Этот смешной парень не знает ничего в точности, но как-то пронюхал, что с тобой неладно. И горюет об этом едва ли не до слез. Для него невыносимо думать, что ты можешь и не увидеть его триумфа.

— Бедолага. А я его едва смог вспомнить. Позор на мои седины, да?

— Еще какой.

— Но пока существуют такие люди, как уважаемый господин Далрей — нам не о чем беспокоиться, Алга: мир будет стоять крепко, — Суахим пригубил вино. — Долгой жизни этому чудаку. И счастливой.

— Мне всегда казалось, у нас впереди море времени… У нас у всех. — Алга одним глотком осушила бокал, но ком в горле стал только больше. — Прости меня. Прости, если сможешь.

— Лучше «Трепету» выйти за Врата до рассвета, — продолжил Суахим, как ни в чем не бывало. — Раз уж ты поручила мне распоряжаться… Второй шлюп на воду!

Немертвые матросы засуетились у лебедки и крепежей. Шлюпув со спящим Мартисом поднялась, нависла над бортом и поползла к воде.

— Суахим.

— Что?

Он отшатнулся, когда Алга шагнула к нему, но она крепко обвила его шею, вдохнула всей грудью соленый, пахнущий смертью воздух, приникла к растрескавшимся, в черных шрамах, губам. На вкус они были, как пропитанная вином бумага. Алга закрыла глаза. Суахим обнимал ее бережно и мягко, будто боясь сломать, и отвернулся сразу, лишь только она позволила.

— Ну, и каково это? — шепотом спросил он, нерешительно и в то же время нетерпеливо. Пахнущее вином дыхание чуть грело висок.

— Ничего особенного, Обнимающий Ветер, — соврала Алга, сдерживая слезы. — Не слишком отличается от того, что было раньше.

— Что говорит камень Врат? Ты ведь плавала сегодня туда…

— Камень смеется, Суахим. Смеется — и ничего больше.

Он промолчал.

— Тот вопрос, который ты задал головастику Мартису. По-твоему, ради чего древние из века в век пытались пробраться за Врата?

— Не знаю, Алга. Может быть, их просто влекло море…

Суахим смотрел куда-то поверх ее плеча, и н сложно было догадаться, о чем он думает. Жизнь в пораженных бичом некромантов поддерживала почва — будь то суша или морское дно — где лежали отторгнутые части останков подвластных им немертвых. Болезнь уже развилась слишком сильно, чтобы Суахим Тарнак мог оставить Белую Бухту и добраться живым до Алракьера. Но искушение окончить жизнь на воде было велико.