— Если мне будет позволено заметить — это все одна и та же лохань, госпожа, — хрипло сказал вдруг Брэл. — Зад…то есть, простите корма — без нее никуда, и веревка, так ее раз эдак, для всякого наготове. А вся разница — куда дует ветер, да куда смотрит нос.

— Думаю, ты прав, капитан Брэл, — Алга сквозь застилающие глаза слезы улыбнулась немертвому. — Делай, что должно. Курс по ветру. На Алракьер, к южному нарьяжскому порту.

Воздух заполнился окриками и топотом, грохотом такелажа. Ветер печали и надежды наполнял паруса. Алга Мараин, «Говорящая-с-Камнем», бросила последний взгляд на исчезающий в темноте огонек и поднялась на капитанский мостик, встав рядом с Брэлом. В руках она все еще сжимала смятый бокал.

«Трепет» уходил через Белые Врата.

* * *

— Это вы меня раньше времени разбудили, мастер? Или оно само так вышло? — Мартис Бран сел, покрутил головой, разминая затекшую шею. Лежать неподвижно, притворяясь спящим, оказалось той еще задачкой. А уж когда Суахим, раздери его дхервы, вдруг прыгнул в шлюпку… Сапог чародея опустился лишь на полпальца левее виска «спящего» Мартиса, и Мартис не мог взять в толк — каким чудом он не подскочил с воплем в тот же миг. Очнулся он давно — с полчаса назад — и слышал половину разговора, если не все. Но не решался дать о себе знать, пока огни «Трепета» не превратились в далекие точки.

Суахим Тарнак сидел на дне шлюпки, скрестив ноги. Маска лежала рядом.

— Так я сам или это все-таки вы? Готов побиться об заклад — вы. Но зачем? Зачем, мастер? — переспросил Мартис, неуверенный, что тот его слышал. — И тогда, то, что вы сказали — ну, насчет долга… Я, кажется, не вполне понял…

Суахим улыбнулся, разведя руками — мол, понимаю, слышу, но ничего поделать не могу — и тронул ладонью горло.

— Вы не можете говорить?

Суахим кивнул.

— Вот оно что… Простите, — Мартис проглотил ругательство. Очевидно, с последней Песней чародей потерял голос. И, возможно, надолго, что сулило некоторые неудобства. Впрочем, отвечать на вопросы Суахим Тарнак и так был не любитель…

Светало. И нельзя было не заметить, что волны постепенно сносят лодку к западу от Врат, все дальше и дальше от порта. Мартис почувствовал, как у него заныли плечи. От лирического благодушия не осталось и следа.

— Небеса, ну почему опять… — обреченно простонал Мартис.

Подслушанная история его в чем-то тронула — не каменный же он, в самом деле? Шансы были плохи, хуже не куда, но он был не прочь раскинуть карты. Что б как-нибудь — если сыщется такой способ — подтолкнуть дело к счастливому концу… Но не подобным же образом!