— Пожалуйста, живи, — горько прошептала Люция.

Кот промокнул Химариным кимоно рану и крепко стиснул нож в руке. Ева торопливо плела сеть, прикидывая, хватит ли ей размаха пальцев. Выходило почти впритык, но кот еще раз макнул клинок в пламя и принялся управляться с раной. Он разрезал ее сильнее, стал скрупулезно рассматривать в свете огня и ковырять, вытаскивая забившуюся грязь. Ева поняла, это все из-за нее, кошка ведь животом кинулась на край гейзера. Кот принялся поправлять пульсирующую и сочащуюся кровью плоть, искоса поглядывая на лицо кошки. Так и не очнулась, даже не дернулась, только гримаса боли так и осталась на ее лице. Кот высыпал содержимое пузырька в рану, ножом аккуратно распределил, хмыкнул и, разбив еще один, высыпал и его.

— Шей. Туго, — пробурчал Еве, убирая руки.

Паучонок приложила ледяные ладони к животу и спине кошки, паутина натянулась. Не хватало. Но Ева все равно полностью вплела ее в кошкин бок и принялась за самые края, дополнив паутину вширь. Оставалось за малым, свести края плоти вместе, Ева намотала на палец ведущую нить паутины.

— Там крови много, я не могу оставить всю там, ведь ей хуже станет, — прошептала она, мостясь на выступающих тазобедренных костях кошки.

— Нужно что-то впитывающее и чистое, — кот поморщился, бегло выискивая хоть что-то подходящее рядом.

— Я поняла, исправлю, — Ева кивнула, облизнув потрескавшиеся губы. Во рту становилось сухо, но нельзя было даже цепляться за мысль, что паутина пьет ее соки, медленно убивая. Не сейчас.

Ева отогнула край паутины, чувствуя, как уже слившаяся плоть холодеет под пальцами. Наспех сплела бесформенный ком и вложила его в рану, распределив пальцами по всей ее длине. Кровь не била, даже не пульсировала. Ева сглотнула. Мертвая?

Кот будто услышал ее мысли - прильнул полосатым ухом к груди кошки, зажмурился.

— Дышит.

Ева выдохнула и продолжила. Накрыла паутиной, оставив снаружи кончик полотна внутри, укрепила ее, зацепила по-новой.

— Держите ее, — осторожно позвала, грея пальцы дыханием. Кот положил руки рядом с краями раны. И Ева потянула за нить паутины, собирая под ней плоть край к краю, кот помогал, подтягивая посильнее, но очень аккуратно, словно боялся навредить.

— Сухожилие зашить сможешь? — бросил он, убирая руки и поднимая острый нож Люции.

— Смогу, если подержите, — Ева кивнула. Нет, она никогда в жизни этого не делала, но ведь могла же. Научится. Справится. Спасет милую кошку. Ей так хотелось в это верить.

— Я подержу, — отозвалась Люция, отпуская Химари.

Ева кивнула. И пока кот возился со сломанной ключицей Химари, они управились с голенью кошки, задетое сухожилие поддалось с одиннадцатой попытки, и то после того, как Люция разрезала рану нагретым ножом сильнее.