– У Ирен открылись кое-какие новые таланты, – проговорил Голл, положив руку на голову амазонки жестом мальчика, ласкающего собаку. – Вообрази мое удивление утром, когда я обнаружил, что она пишет это, – продолжил карлик, извлекая страницу из кармана жилета. Он развернул ее и прочитал насмешливым тоном дурачка: – «Джон любит бить в барабан. Лайза любит звонить в колокольчик. Джон и Лайза маршируют и поют вокруг лесистой лощины».

Сенлин узнал строчки из своего букваря и быстро понял, к чему все идет. Голл правильно определил уроки как угрозу своему авторитету и пришел, чтобы подтвердить этот авторитет.

– Том, ты представляешь себе, как было полезно иметь надежного, заслуживающего доверия и беспроблемного посланника? Кому нужна псина, которая может прочитать то, что приносит? Теперь я оказался в неудобном положении: мне приходится размышлять над тем, можно ли доверять курьеру. – Голл вытащил вторую бумажку из кармана. Ее, театрально взмахнув рукой, он передал амазонке. – И поскольку доверие требует испытаний… Ирен, дорогуша, пожалуйста, прочитай мои указания.

Она изучила клочок бумаги, нахмурив брови от напряжения, а потом прочитала, сбивчиво и с паузами:

– Сожми… руку… в кулак и ударь… Тома по голове… три… таза.

– Последнее слово «раза», дорогуша. Похоже, ты не совершил такого уж чуда, Том. – Голл с присвистом вздохнул.

Ирен стояла в ступоре, уставившись на записку. Сенлин видел, как амазонка борется с решением, и вдруг пожелал, чтобы она ударила его поскорее, пока не стало слишком поздно. Голл проверял ее преданность. Она должна ударить прежде, чем возникнут подозрения.

Амазонка пришла в себя через секунду. Шагнув вперед, схватила Сенлина за шиворот и, не церемонясь, ударила по лицу – раз, другой, третий. Она смилостивилась лишь в том, что равномерно распределила удары, но все равно ощущение было такое, словно его лягнул в голову мул.

– Хо-хо, притормози, Ирен. Хватит. Это уже пять! Я просил только три! – Дополнительные удары весьма развеселили Голла.

Ирен уронила Сенлина, чье лицо покрылось кровью и слезами, колени его не держали, и он упал на копчик. Ударился о землю и рухнул на спину. Мир по краям окрасился в красный цвет, а в центре расположилась круглая физиономия Голла.

– Том, ты бы научил ее считать, прежде чем переходить к алфавиту, – сказал карлик. – В нашем возрасте образование – пустая трата времени. Ты не в силах защититься, она не умеет считать, а я не могу научиться доверию. Мы слишком сильно увязли каждый в своей колее, чтобы сворачивать на новую дорогу. В будущем я буду признателен, если ты перестанешь вмешиваться в естественный порядок вещей. – Он снова исчез в «карете», а потом высунулся из окна и прибавил: – Еще кое-что, Том. Я ожидал, что человек, который так высоко забрался, странствует налегке. Но если слухи, которые до меня дошли, правдивы и в прошлом месяце тебя навестил Красная Рука, я не хочу иметь с этим ничего общего. С Комиссаром и его головорезом шутки плохи. Что бы это ни было, разберись со всем. Не хочу потерять бухгалтера из-за какой-то обиды, но вместе с тем рисковать ради тебя не собираюсь. Если Комиссар решит поднажать, я ему тебя выдам на блюдечке с голубой каемочкой.