– Забирай, – сказал он.

Оказавшись рядом с Эдит, Сенлин понял, что она не носит часть латунного доспеха, как показалось сперва. Броня на плече продолжалась, завершаясь перчаткой со сложными суставами. Он взглянул на металлическую руку, потом – в ее черные как уголь глаза, снова на руку, попытался не разинуть рот и потерпел неудачу.

Она беспечно хохотнула:

– Капитан порта! Директор школы! Ты везде становишься начальником, куда бы ни попал?

– Едва ли, – фыркнул Сенлин. – Меня заставили, но получается неплохо. По крайней мере, меня еще не линчевали.

– Как по мне, отличный знак качества. Я ведь и сама теперь старший помощник, – сказала она с плохо скрываемой гордостью.

Сенлину больше не хотелось удрать, но он не мог не таращиться на ее окованную латунью руку.

– О, правда? Это замечательное звание. На каком корабле ты старший помощник?

– На «Каменном облаке», – ответила она и дернула подбородком в сторону судна, что покачивалось в люльке позади нее.

Сенлин присмотрелся к кораблю, который в первый раз отверг. «Каменное облако» выглядело как нечто, пролежавшее в болоте много лет. На досках корпуса, похоже, сохранилась кора. Или его давным-давно не чистили. Сенлин растерялся…

– Почему у людей всегда вытягиваются лица, когда я демонстрирую свой корабль? – проговорила она, прерывая его размышления. – Это неплохое судно, Том. Оно достаточно быстрое.

Он откашлялся:

– Я… я не сомневаюсь. А команда?

– Их пришлось воспитывать. Они не привыкли к женщине на борту, и понадобилось некоторое время, чтобы убедить всех, что я не капитанская любовница и не чья-то мать… Ладно, давай поговорим про нее, раз уж ты не можешь не таращиться.

Сенлин попался на высматривании просветов между металлическими соединениями бронированной руки, в которых виднелась бы кожа. Теперь он попытался изобразить, что интерес был чисто научным.

– Это такое необычное… – он шумно сглотнул, – украшение. Как оно крепится к руке?

– Никак, – сказала она с равнодушием человека, который вынужден участвовать в неудобном и пустом разговоре. – Я потеряла руку из-за гангрены шесть месяцев назад. Ее ампутировали почти по плечо. – Эдит старательно избегала взгляда Сенлина, и это еще сильнее его смутило, потому что он надеялся взглядом хоть как-то ее утешить. Но стеснительность Эдит также скрывала его первоначальное отвращение, которое перешло в гнев, а затем в жалость – всего за несколько секунд. – Да, инфекцию занесли во время клеймения, и нет, я не буду об этом говорить.

Чувствуя, как ей стало неловко, Сенлин приложил все усилия, чтобы снова сосредоточиться на руке. Это было истинное чудо: изысканное, словно заводная птица, и прочное, как подъемный кран. По всей руке бежал красивый узор в виде арабесок, похожий на татуировку дикого племени. Когда она согнула руку, демонстрируя механизм, клапан на плече выпустил небольшой сгусток пара, похожий на пыльцу, которую ветер сдувает с цветка. Когда ее пальцы разворачивались один за другим, внутри латунной оболочки жужжал часовой механизм. Она продемонстрировала живую гибкость, протянув руку и расстегнув верхнюю пуговицу его сюртука. Это было довольно-таки дерзко, Сенлин вздрогнул и тут же рассмеялся. Он с облегчением подумал, что гордая женщина, которую он встретил в Салоне, не поблекла из-за новой конечности или скромного корабля.