Но если это так, почему Сенлин все еще жив, цел и его оставили в покое? Почему Красная Рука не вернулся? Сенлин понимал, что перерезанного троса недостаточно, чтобы надолго сбить убийцу со следа, в особенности если у него в порту Голла добровольные сообщники, которые могут действовать беспрепятственно.

Что-то оберегало Сенлина, по крайней мере на данный момент. Едва он подумал об этом, ответ сделался очевидным. Картина. Никто не знал, где картина Огьера, а это и был настоящий приз. Если его убьют или утащат в ночь, картина может потеряться навсегда. Комиссар отомстит, но не вернет сокровище.

Возможно, Родион всего лишь ждал конкретной цели. Если бы он, к примеру, подумал, что картину вот-вот тайком вывезут из порта на пиратском корабле, то возжелал бы забрать ее и вернуть Комиссару. Ему пришлось бы действовать. Он бы атаковал порт, собрав всех своих людей, и потребовал осмотреть все корабли. И это бы означало…

Внезапно план возник в голове Сенлина целиком. Родион всех подозревает; Финн Голл тоже. Оба ждут заговора – и, если им предоставить свидетельства такового, они поверят. Оставалось лишь натравить их друг на друга в свою пользу, ради своей цели.

Сенлин улыбнулся блондинке, надеясь, что улыбка выглядит достаточно нервной.

– Послушай, я не хочу, чтобы мое прошлое опять всплыло. И мне уж точно не надо, чтобы об этом узнал Родион.

– Вот мы и добрались до главного, дорогой. Молчание стоит недешево!

– Ах. Деньги, да. Мне скоро должны очень много заплатить, но пока что денег нет. – Он сглотнул ком в горле, изображая беспокойство. – Сначала я должен переместить вещь большой ценности. Она стоит целое состояние… и я вывезу ее завтра вечером.

Она прищурилась и сжала рот в идеальную красную изюминку.

– Насколько тупой ты меня считаешь? Ты сбежишь со своим сокровищем, стоит мне отвернуться.

– Нет! Пожалуйста, не говори Родиону. Я дам тебе то, что у меня есть сейчас, а потом еще. – Сенлин открыл ящик стола, достал кошелек для мелочи и перевернул его над промокашкой. Вывалилось шесть жалких шекелей. Он был уверен, что это воспримется как оскорбление, но смотрел на нее с притворной надеждой. – Возьми. Послезавтра у меня будет еще. Просто ни слова Родиону. Прошу тебя.

Блондинка пожевала нижнюю губу, глядя на него подлым, мертвым взглядом.

– Ну ладно. – Она смела монеты в руку и повернулась, чтобы уйти.

– Ни слова, – повторил Сенлин.

– О, ты получишь то, за что заплатил. Не стоит беспокоиться. Ты получишь именно то, за что заплатил. – Она опять язвительно поджала губы.

Выйдя из комнаты, она не увидела, как Сенлин закатил глаза.