Но не было времени на минуту триумфа. У них не осталось балласта, они не могли управлять кораблем. Их несло вверх, сквозь мрак, в рокочущее сердце шторма.

Эпилог

Эпилог

Из «башни для всех, мук для одного»

Мое старое имя испортилось, как разбитое яйцо от воздействия воздуха. Слова «Томас Сенлин» слишком часто бывали на устах власть имущих и опасных людей. Произнося его, даже в чужих землях, можно позвонить в колокол, которому лучше молчать. Итак, мне требуется новое прозвище, и я выбрал одно, что повсюду считается ругательством: я Том Мадд[6], капитан «Каменного облака».

Раз уж мы в пути, требуется откровенная оценка нынешнего состояния и запасов. Корабль годен к полету, но поврежден, и его экипаж также несовершенен. Мой первый помощник – женщина безграничной силы воли и мощи, но Эдит, как я подозреваю, все еще страдает, несмотря на замысловатую повязку на ранах. Ее недавнее прошлое – загадка, и я боюсь, что она скрывает ото всех нас что-то жизненно важное и, возможно, опасное.

Я верю, что Адам, который должен стать нашим инженером, будет верным другом до тех пор, пока благополучие его сестры не окажется на другой чаше весов. Я не виню его в этом, но невозможность ему доверять делает преданность Волете особенно коварной. Он не будет делиться своими суждениями или разглашать свои решения, если речь пойдет о ней. Он предаст весь мир, чтобы спасти ее от беды.

Если на этом корабле и есть яркая и надежная искра, то это сама Волета. Она храбрее и способнее, чем признает ее брат. Она будет жить, я думаю, среди такелажа. Она уже облазила и осмотрела весь корабль, как белка; она свесилась с якоря и забралась на шелковый холм воздушного шара. Она прирожденный дозорный, если таковой вообще возможен. Ирен, конечно, наш оружейник. Она единственная, кому я могу доверить пушку, и я думаю о ней как об основном защитнике и тактике. Я не совсем уверен, собиралась ли она пойти с нами, или ее занесло на наше корыто судьбой. Как бы там ни было, я рад, что она на борту.

Наша непосредственная проблема – ресурсы. Корабль ободрали до нитки перед тем, как мы вытащили его из порта. Мы недостаточно подготовлены для любой миссии и к тому же бедны, как церковные крысы. У нас мало топлива, и после отлета мы питались голубями. Во многих отношениях наше отчаяние усилилось с минуты побега, что объясняет, почему лишь немногие пытаются освободиться. Рабство дарует уверенность. Свобода полна неопределенности. Но я не отказываюсь от того, что сказал Эдит перед началом нашей одиссеи: чтобы выжить, мы должны разделить наше бремя.