Волк повертел головой и, убедившись, что со стороны дворцового комплекса их не видно — вокруг пышным цветом цвели сотни розовых кустов, превратился в совершенно голого мужчину.

— Ах! — воскликнула Сесилия и, испугавшись своего крика, закрыла рот ладонью. — Быстро! Быстро, пока вас не увидели, обращайтесь назад!

Цессир послушался. Природное чутье разведчика подсказало ему, что вовсе не его голая задница испугала женщину, а что-то другое. Прочие деликатные части тела тоже в расчет не принимались — по разумению Гердиха, ничего ужасного в них не было. Феям нравилось. Значит, он совершил что-то, не свойственное оборотням.

— Кратиров хобот! — выругался он и вновь стал волком. Далее каскад ругательств выглядел как-то так: «Р! Ррр-р!!!». А все потому, что Цессир сразу понял свою ошибку. Ещё в зале переговоров он наблюдал, как волк стал Хаюрбом. И истекающий кровью король песков, скинув шкуру зверя лишь затем, чтобы оставить послание для Шаши, вовсе не светил своим достоинством. Он обернулся одетым человеком!

— Это у оборотней называется одеждой целомудрия, — объяснила Гердиху Сесилия, когда они добрались до улицы ремесленников. Сейчас он умытый и причесанный сидел в ее халате, который безобразным образом расходился на широкой груди. — Хотя в Хаюрбате культ нагого тела…

— Оборотни никогда не светят задом.

— Да. Их магия чудесным образом преобразует шкуру в одежду. Простую, без изысков. Я уверена, там, во дворце нашего короля, найдут не одно дорогое украшение, оставленное во время обращения. Думаю, у свиты Хаюрба не было намерений явить себя волками, скорпионами и змеями. Шкуры, клешни и зубы для них то же самое, что для наших воинов крепкие латы и оружие.

— Боевой вид. Понял. А как вы догадались, что я чужак?

— Вы виляли хвостом, — Сесилия не стала скрывать улыбку. Взяв чистую ткань и дурно пахнущую мазь «от Казима», она села на маленькую скамейку и занялась ногой Гердиха.

— Проклятье… — то ли от боли, то ли от осознания, что едва не спалился, выплюнул ругательство глава разведки Агрида.

Госпожа Сэс полюбовалась на свою работу: повязка сидела в меру туго. Надорванное ухо тоже помазала какой-то дрянью, а потом просто скрепила металлической скобой. На шипение «пациента» не обратила никакого внимания.

— Думаю, срастется.

— У меня много шрамов. Одним больше, одним меньше.

— Видела.

Гердих закрыл глаза. Еще бы. Явил себя во всей первозданной красе.

Сесилия поставила перед ним чашку с дымящейся жидкостью.

— Пейте. Это вайра из песчаной колючки. Горькая, но быстро восстанавливает силы.

Убедившись, что гость смог проглотить, принесла кувшин с водой. Нарезала кусок вареного мяса, разломила руками круглый хлеб.