— Боюсь, к девяти я стану похожа на дойную корову.

— Ты уж определись, кем ты будешь: уткой или дойной коровой?

— Дойной уткой. Ах-х-х…

Гаррон прикусил сосок, заставив Сашу выгнуться.

Она, желая ускорить взрыв удовольствия, закинула ноги ему на бедра. Прижалась всем телом.

— Пока так получается, надо пользоваться. Потом навряд ли я смогу в экстазе постучать пятками по твоей спине.

— Если тебе захочется — у беременных ведь могут быть разные капризы, я позволю истоптать меня всего.

— Договорились. А сейчас лучше займись левой подружкой, она у меня более чувствительная.

— Ну, здравствуй, левая, чувствительная, — прошептал Рон, прежде чем втянуть сосок в рот.

— Ах-х-х…

В дверь постучали. Саша, только-только пришедшая в себя после «вторжения», неловко соскользнула с кровати и накинула на себя халат Рона. Тот, не имея под рукой ничего, кроме ночной кружевной сорочки, удручающе вздохнул и накрылся простыней.

— Папа, ты, наконец, научился стучаться, — сын поприветствовал отца, лежа на кровати.

— Первая горячка прошла? Уже не падаете? — участливо поинтересовался Гердих. Сев на прикроватную кушетку, он положил рядом с собой сверток, обернутый в змеиную кожу.

— Что это? — Саша чмокнула будущего свекра в щеку.

— Свадебный подарок тебе, — Цессир-старший устало вытянул ноги. Спал ли он вообще? — От Хаюрба.

Саша тут же убрала руки, которые обрадованно тянула к подарку. Как не догадалась? Только Хаюрб использовал бы такой странный способ упаковки. Змеиная кожа казалась старой и потрескавшейся, но через нее просвечивала какая-то плоская коробка.

— Сказал, что развернуть сможешь только ты. Мы пробовали, — Гердих показал ладонь с глубоким порезом.

— Я бы выбросил, не разворачивая, — Гаррон, встав за Сашей, притянул ее к себе. — Хаюрб нам не друг, чтобы принимать от него подарки. Кстати, как посылка попала к тебе?