Я пожал плечами.

— Зачем ты привел меня сюда? Кто ты такой и откуда тебя известно, что я кир? — Спросил я, уже догадываясь, кто разговаривает со мной. Это… существо, пожалуй, единственный из тех, кто имеет власть в Тенморе, и с кем мне еще не удалось столкнуться лично.

— Вопросы здесь задаю я, кир, — фыркнул неизвестный хозяин вездесущего голоса. — Я правил этими местами еще задолго до прихода твоих хозяев.

— Титаны не мои хозяева! — Гордо заявил я. — Они давно мертвы, и сейчас мы сами по себе. К тому же — если слухи и мои знания о них не врут — именно они виноваты в том, что Калидил вообще существует, бог.

— Тебе известно, кто я. — Раздалась недовольная усмешка. — Зачем ты спрашиваешь?

— Надо убедиться наверняка. К тому же, я все равно ничего не знаю кроме того, что в Тенморе прячется какой-то божок и присматривает за порядком. С одним из твоих «жрецов» я уже имел честь познакомиться. Полагаю, именно из-за его пропажи, я и стою сейчас здесь?

— Божок? — Со всех сторон на меня навалился гневный голос. — Такой же заносчивый, как хозяева. Где они сейчас? Скажи мне, кир.

— Ты и сам знаешь! Пусть титаны и мертвы, но они всегда боролись за свою жизнь и не прятались в подземельях на задворках мира. Так, кто ты такой? Расскажи перед тем, как начать свой суд.

— Бог Порядка, — после недолгого молчания ответил Голос. — Изгнанник и один из немногих истинных хозяев этого мира, кто смог выжить после прихода титанов и чужеземца.

— Чужеземец — это Инквизитор? Эльф пришедший из другого мира? И что это значит «один из немногих»? Есть еще боги?

— Не забывайся, кир. Ты такой же чужеземец, как он. И твои грехи растут гораздо быстрее, чем росли его.

— Возможно, — согласился я. — Но в отличие от него я не прячу свои подлые амбиции под красивыми словами.

— Уверен? Я знаю все, что ты сделал перед тем, как оказался здесь, — произнес раздраженный голос из стен. — Ты обманываешь всех, кто находится рядом с тобой, и даже не собираешься скрывать, что это тебе нравится. Они считают тебя святым, но кто ты на самом деле?

— Живя согласно с строгою моралью, я никому не сделал в жизни зла… — с усмешкой на губах процитировал я в ответ классика. Комнату внезапно заполнил издевательский смех, и неприятное ощущение уязвимости перед невидимой опасностью схватило мое горло мертвой хваткой, не давая произнести ни слова.

— Мораль? — Просмеявшись, спросил бог порядка все тем же издевательским тоном. — Уж ни тебе, кир Арон Дакос, говорить о ней. Сколько людей знают, что в тебе нет ничего от их мира? Кто из них знает, что ты странник по вселенной? Они доверяют тебе, принимают за своего брата, а ты нагло врешь им в лицо. Человек, который возомнил себя кем-то другим, как смеешь говорить мне о морали.