— Почему именно неинициированные ведьмы? — задал я новый вопрос.

— Их видно, — Левашов потер запястья, как будто мерз.

Может, и вправду мерз — в подвале было нежарко.

— Я не умею определять колдунов или ведьм, которые уже прошли инициацию. А неинициированные светятся, как звездочки в темноте. Со временем научился чувствовать их издалека — стоило только сосредоточиться…

Диктофоны на столе между нами беспристрастно фиксировали ход допроса. Основной, мой, — и второй, принадлежащий Кирюхе, на всякий случай.

Жека со скоростью профессионального секретаря заносил признания Левашова в протокол.

— Можно мне воды?

— Да, конечно, Кирилл Андреевич. Костя, — обернулся я к Кирюхиному подчиненному.

Тот кивнул и буквально через минуту вернулся с пол-литровой пластиковой бутылочкой.

Когда Левашов утолил жажду и вернул оперативнику пустую бутылку, я задал следующий вопрос:

— Сколько всего было жертв?

— Восемнадцать, — отозвался он, глядя в сторону. — В первый год понадобилась одна. На второй уже две, потом три… В прошлом году — пять. В этом понадобилось уже семь…

Восемнадцать. Человек.

Молодых, полных сил девушек.

— Нам нужны будут имена, описания, даты… Другие подробности.

— Я не знаю имен, — тускло отозвался Левашов. — На внешности тоже старался не зацикливаться… Даты помню неточно, плюс-минус. Места разве что могу точно назвать…

— Покушение на Катерину Оленеву в мае этого года — ваша работа?

— Барышня из дворца спорта молодежи?

— Да.

— Да… Моя.