Тяжелое молчание, закрытые глаза крапивинского судмедэксперта.

Он говорил глухо, монотонно, так, словно все эмоции в нем давно отгорели, оставив одну большую усталость:

— С Ксенией Егоровной с самого начала все пошло не так.

Тут я на мгновение испытал к нему даже что-то вроде сочувствия: с Ксенией Егоровной так оно и бывает.

— Мало того что она оказалась в квартире почему-то не одна, так еще и в подъезде вы разделились, и, когда на Ксению Егоровну подействовал газ, — вы, Максим Владимирович, успели насторожиться.

Я оценил деликатность Левашова: прекрасно понимая, что мое к нему отношение претерпело существенные изменения, он больше не считал себя вправе пользоваться моим разрешением обращаться на «ты».

— Пришлось уходить, пока вы возвращали бессознательную Хозяйку в квартиру. Потом, позже, я узнал о другом покушении — тоже неудачном, — из-за которого Ордену пришлось взять госпожу Свердлову под защиту, но это уже ничего не меняло: у меня не было возможности застать ее одну, а связываться с дознавателем Ордена… Я не слишком хорошо представляю магические возможности вашей Организации, Максим Владимирович. Ранее мне все больше доводилось иметь дело с ее бюрократической стороной. Я постарался расположить Ксению Егоровну к себе, даже пригласил вас к нам с Надей… Мне нужно было, чтобы Ксения Егоровна меня не опасалась. Я вполне отдавал себе отчет, что с ведьмой такой силы у меня будет только одна попытка.

Ксюша-Ксюша… «Ведьма такой силы»… Эх ты, балда крапивинская! А если бы мы опоздали с помощью?

Я оглянулся на нее. Представил, что мог бы не успеть.

В душе шевельнулось нехорошее понимание, что тогда Левашов мог бы до допроса и не дожить.

Слишком ярко помнился тот гнев, который затопил меня, когда я увидел Дмитрия Миргуна, стоящего над Свердловой с ножом в руке.

Нет, эмоциональная вовлеченность — все-таки зло.

Я постарался очистить голову от лишнего, сосредоточиться мыслями на работе.

Благо Левашов уже перешел к финальной части рассказа:

— После отъезда Нади счет пошел на дни. Нож пришлось у нее забрать: мне нужны были оба, я планировал один подбросить Миргуну как главное доказательство, что убийца — именно он. Без подпитки… Без подпитки она может умереть в любой момент. Времени оставалось критически мало, поэтому сегодня, когда вы, Максим Владимирович, уехали один, я решил действовать. Миргуна я убедил бежать и спрятаться на выселках заранее, запись наших с вами телефонных переговоров вел с самого начала — просто настроил телефон автоматически записывать все звонки с вашего номера. Просто на всякий случай. О том, что у вас с Ксенией Егоровной… близкие отношения, догадался еще на трупе в доме Стеценко. В общем, нарезал из записей наших разговоров более-менее убедительный монолог — сейчас это любой школьник может — пустил имитацию помех… Риск, конечно. Но у меня и выбора уже не было. Для Нади все может закончиться в любой момент.